Я падаю на пассажирское сиденье и испускаю громкий драматичный вздох.
Зи пристально смотрит на меня с легкой улыбкой на лице:
– Ты в порядке?
Я молчу. Сегодня на ней полуночно-черные и непрозрачные серьги. Я прикасаюсь к ним – на ощупь они гладкие, как стекло.
– Черт возьми, камни, высасывающие свет, не приносят ничего хорошего.
– Обсидиан защищает от негативной энергии.
– Думаю, мне нужны такие.
– Мика, что с тобой?
Я потираю лицо.
– Я не знаю. Я правда не знаю, Зи. Похоже, я схожу с ума.
– Не думаю, что это так.
Я смотрю на нее, затаив дыхание:
– Но это точно ненормально.
– Ты еще не была в моей голове, – усмехается она, а затем ее голос снова становится нежным, как будто она разговаривает с одним из пациентов, с которыми работает в больнице. – Я слышала, ты кричала на математике?
– Боже, слухи распространяются здесь слишком быстро.
– Тебе снятся кошмары?
– Честно, я не уверена, что это сны, это больше похоже на… – Я замолкаю, боясь показаться совершенно ненормальной, но, взглянув на Зи, продолжаю: – Они более трехмерные, детализированные. Словно я действительно нахожусь там, они как воспоминания о том, что со мной никогда не случалось. О-о-о, не знаю, это звучит, будто я сошла с ума. – Но Зи не смеется. С ее лица исчезают последние признаки веселья, и она просто смотрит на меня.
– Что? Почему ты так на меня смотришь?
Она игнорирует вопрос.
– Что происходит в этих видениях?
Я рассказываю о произошедшем во время урока и видении у алтаря. Пока я говорю, краска сходит с ее лица и она начинает играть со своими сережками, проводя пальцами по кристаллам.
– Зи, что такое? Почему ты выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит?
– Просто… У меня тоже появились видения. Они начались на выходных.
Мое сердце пропускает удар.
– Такие же, как у меня?
Она качает головой:
– Нет. Но такие же мрачные. Мои происходят здесь, в Стоу. Огненные ямы и умирающие люди, которые мне небезразличны… – Она замолкает и смотрит вдаль.
– Почему ты ничего мне не рассказала?
Она пожимает плечами.
– По той же причине, по которой ты не хотела рассказывать мне. Но я в принципе могу чувствовать многое. И я знаю, что сейчас ты в шоке, но мы не сумасшедшие, ясно?
Зи берет меня за руку и сжимает ее. Мне сразу становится легче. По крайней мере, я не переживаю эти странные вещи в одиночку.
Вдруг раздается громкий треск, затем какофония из улюлюканья и воплей.
Мы смотрим на бейсбольную тренировку, проходящую на поле рядом с парковкой, и видим знакомые рыжие волосы, торчащие из-под шлема. Рейдж бежит вокруг баз, в то время как остальные наблюдают, как бейсбольный мяч взлетает с поля над трассой 100 и приземляется где-то на ферме через дорогу. Когда Рейдж возвращается на домашнюю базу, я вижу, что тренер держит в руках вторую половину треснувшей бейсбольной биты и потрясенно на него глядит. Коснувшись бутсами домашней базы, Рейдж что-то говорит тренеру, отбрасывает шлем в сторону и трусцой направляется к школе, все еще держа второй обломок биты. Я шокированно смотрю на друга, когда он замечает машину Зи и делает крюк, оглядываясь на команду, все еще стоящую с открытыми ртами.
– Какого черта? – спрашиваю я, когда он просовывает голову в окно.
Его бледное веснушчатое лицо краснеет, и он пожимает плечами.
– Мне просто повезло.
– Нет. Ни черта подобного. Просто повезло – это когда мяч попадает за пределы игрового поля, а не в соседний округ.
