– Так я получу свой презент?
Ноа пересек комнату и приблизился к ней, и ей показалось, что в ее легких закончился воздух. Камилла замерла и заворожено посмотрела на его губы, а когда подняла взгляд, заметила, как его глаза полыхнули обжигающей страстью, отчего у нее задрожали колени. Она не могла понять, что происходит. Ведь она сама порвала с Ноа, а теперь стоит перед ним и не может справиться с охватившим ее желанием.
– Ноа, кажется, ты стал повыше, – пролепетала Камилла, не зная, что сказать.
– Ага. Я стал выше, тяжелее, сильнее и, надеюсь, жестче. Увидим, что у меня получится на следующем родео. – С этими словами он протянул ей какой-то сверток. – Камилла, вот твой подарок. Тан дал мне очень четкие инструкции.
Она взяла в руки сверток и провела пальцами по смятой коричневой бумаге, туго перевязанной бечевкой, представив своего старшего брата, который умирал в Афганистане, так далеко от родного дома и своей семьи, и думал о том, как передать подарки ей и Итану.
– Спасибо. Я рада, что ты, Майк и Джейк были рядом с ним. Он погиб как герой. – Она запнулась, с трудом сдерживая слезы. – Когда я прощалась с ним, я думала о том, увижу ли его снова, – прошептала Камилла и отвернулась. – Прости. Мне нелегко говорить о нем. Тан занимал особенное место в моем сердце.
– Он был дорог всем нам.
– Что ж, ты выполнил свое обещание, – вздохнула она. – Когда Итан подрастет, я расскажу, что его дядя специально попросил тебя привезти ему этот подарок и передать лично в руки.
– Что я и собираюсь сделать. Мне придется заглянуть к тебе еще раз, – недовольно бросил Ноа.
Камилле стало не по себе, потому что она прекрасно знала, каким настойчивым и непреклонным он может быть, когда считает себя правым.
– Ноа, ты занят, и у меня тоже куча дел. А Итан – еще ребенок, и Тан совсем не думал о том, что его племянник еще маленький и ничего не понимает.
– Камилла, – ледяным тоном заявил он, – Тан прекрасно знал, что делает и что говорит. Это были слова умирающего человека, который озвучивал свою последнюю волю. Могу поклясться, что он был в своем уме, и, превозмогая боль и из последних сил, он взял с меня обещание передать этот подарок лично в руки твоему ребенку. Он особенно акцентировал, чтобы я не отдавал его тебе.
Камилла почувствовала, что краснеет.
Она любила своего брата. Отец никогда не проявлял настоящего интереса к жизни своих детей, так что Тан скоро стал для Камиллы вторым отцом и иногда вмешивался в ее жизнь, как ему казалось, из лучших побуждений.
– Ладно, Ноа, – любезно улыбнулась Камилла. – Можешь отдать этот подарок Итану лично в руки. Я тебе позвоню, когда будет удобно. На этой неделе у меня много дел, но можно встретиться на следующей.
– Чем скорее, тем лучше, если такое возможно. Я бы хотел покончить с этим делом и исполнить обещание, которое дал твоему брату.
– Конечно. Хочешь поскорее вернуться к себе на ранчо?
– Даже не представляешь насколько сильно. Последний раз я был там два года назад, когда приезжал в увольнительную. Камилла, жаль, что ты ни разу не согласилась съездить туда со мной. Там так красиво.
– Ноа, – поежилась она, – я ведь говорила тебе. Я бывала на ранчо своих дедушки и бабушки, и там было не красиво, а страшно, и туда заползали змеи. Меня даже укусила одна, к счастью, не ядовитая. Дед тратил все свое время и деньги на азартные игры и плевать хотел на ранчо. Да и на своих внуков тоже. Я ненавидела это место, и после смерти бабушки дедушка пустил все на самотек. Дом стал темным и мрачным. Я рассказывала тебе, что там зимой в пруду утонул мой младший брат, Уинстон. Я тоже там была и тоже провалилась под лед, и эта ледяная вода еще пару лет мучила меня в ночных кошмарах.
