Корнеев сохранял невозмутимость. Вита все еще разглядывала фужер. У нее было задумчивое лицо. Сейчас их разговор плавно повернет в нужном Корнееву направлении. Так бы, наверное, и случилось, если бы не зазвонил телефон. Вита взяла трубку:
– Алло.
Ей ответили. У нее изменилось выражение лица. Смесь недовольства и обреченности.
– Хорошо, – сказала она и положила трубку.
Корнеев снова налил шампанское в фужеры, словно ничего не произошло. Вита проигнорировала его молчаливый призыв.
– Что произошло? – осведомился Корнеев.
Вита нервно хрустнула пальцами.
– Ничего.
Подумала.
– Сейчас сюда придет один человек…
– Ваш… друг?
– Нет, – качнула головой.
– Мне лучше уйти?
– Ни в коем случае!
Она даже вздернула подбородок. Выглядело как вызов. Наверное, тот, который должен прийти, очень ей неприятен. И Корнеев – вроде отдушины.
Через несколько минут в дверь позвонили. Корнеев выразительно посмотрел на женщину.
– Это он, – сказала Вита.
Поднялась и вышла из комнаты. Ее черное платье издавало легкий шорох. Вернулись они вдвоем – Вита и тот парень, который был с нею возле супермаркета. Парень остановился на пороге и долго рассматривал Корнеева. Наверное, впечатление от увиденного его не порадовало, потому что с лица парня не сходило выражение брезгливости. Закончив осмотр, парень увлек Виту в соседнюю комнату, и Корнеев услышал, как он спросил:
– Кто это?
– Мой знакомый.
И опять в голосе Виты Корнееву послышался вызов.
– Пусть он уйдет!
– Почему?
Да, вызов. И еще – отчаяние ребенка, который понимает, что по его воле все равно не будет, но решил стоять до конца.
– Ты же знаешь – нельзя. – Это парень.
– Почему нельзя?
– Молотов запретил.
– Я ненавижу твоего Молотова! – Почти крик.
– Ты можешь говорить о нем все, что хочешь. Но раз Молотов приказал, то так и будет. Иди скажи своему знакомому, чтоб убирался отсюда, не то я вышвырну его сам.
Судя по тому, как громко разговаривал парень, его слова предназначались не столько Вите, сколько самому Корнееву. Корнеев достал из подплечной кобуры пистолет, положил его перед собой на стол и прикрыл сверху салфеткой. Он сделал это вовремя, потому что в следующую секунду из соседней комнаты вышел парень и встал в дверном проеме. Их разделяло метров шесть, если не больше.
– Вам придется уйти, – сказал парень.
Из-за его плеча выглядывала Вита. По ее лицу не было заметно, что она согласна с парнем. Это обнадеживало.
– Со мной давно так никто не разговаривал, – сообщил Корнеев.
– Даю вам пять секунд.
Корнеев в ответ только улыбнулся.
Парень перестал подпирать косяк и сделал шаг вперед. Пальцами он делал такие движения, словно разминал их перед тем, как взять свою жертву за шиворот. Корнеев сдернул салфетку со стола, оголив пистолет, и этой салфеткой промокнул уголки рта, как будто не было сейчас для него дела важнее. Парень словно наткнулся на невидимое препятствие – так резко остановился, увидев пистолет. По его взгляду Корнеев понял: вымеряет расстояние, прикидывая, хватит ли ему одного прыжка, чтобы преодолеть разделяющее их пространство.
– Мне приходилось общаться с ребятами из частной охранной службы, – сказал Корнеев и бросил салфетку. Пистолет пока еще лежал на столе. – Не у нас, в Германии. У них норматив: за одну целую и две десятых секунды они должны извлечь пистолет из кобуры, снять с предохранителя, прицелиться, выстрелить и поразить цель. Я, сколько ни тренировался, не смог этого сделать. Полторы секунды – и хоть тресни.
