Репрессии, охватившие страну в конце 1930-х годов, нанесли огромный ущерб и советской внешней разведке. Они серьезно подорвали ее успешную в целом работу в предшествующие годы. К 1938 году были ликвидированы почти все нелегальные резидентуры, оказались утраченными связи с ценнейшими источниками информации. Некоторые из них были потеряны навсегда. Порой в «легальных» резидентурах оставалось всего 1–2 работника, как правило, молодых и неопытных. Аресты создали в коллективах обстановку растерянности, подозрительности и недоверия.
За годы «ежовщины» были арестованы практически все бывшие и действующие руководители ИНО и многие ведущие разведчики.
Так, 13 мая 1937 года был арестован выдающийся организатор контрразведки и разведки Артур Артузов. 15 июня 1937 года – Станислав Мессинг, работавший тогда уже в Наркомате внешней торговли. 21 ноября 1937 года – первый начальник советской внешней разведки Яков Давтян (Давыдов). 23 ноября 1938 года – Меер Трилиссер, являвшийся к тому времени ответственным сотрудником Исполкома Коминтерна.
Возглавивший разведку после Артузова комиссар госбезопасности 2-го ранга Абрам Слуцкий 17 февраля 1938 года внезапно скоропостижно скончался в кабинете первого заместителя наркома внутренних дел М. Фриновского. А уже в апреле того же года его посмертно исключили из партии как «врага народа».
После смерти Слуцкого исполняющим обязанности начальника внешней разведки был назначен майор госбезопасности Сергей Шпигельглас. Но и он продержался в этой должности менее четырех месяцев. 9 июня 1938 года его сменил старший майор госбезопасности Зельман Пассов. А судьба Шпигельгласа была решена: 2 ноября 1938 года он был арестован, а 12 февраля 1940 года – расстрелян. Пассова же постигла та же участь спустя три дня – 15 февраля.
В это же время было подвергнуто репрессиям и большое число ведущих разведчиков. Среди них можно назвать: резидентов в Лондоне А. Чапского, Г. Графпена и Т. Малли; в Париже – С. Глинского и Г. Косенко; в Риме – М. Аксельрода; в Берлине – Б. Гордона; в Нью-Йорке – П. Гутцайта; выдающихся разведчиков-нелегалов Д. Быстролетова, Б. Базарова, Г. Сыроежкина и многих других.
Были арестованы и брошены в тюрьмы Я. Буйкис, И. Лебединский, Я. Серебрянский, И. Каминский, П. Зубов и сотни других разведчиков. Некоторым из них удалось все же выйти из заключения и успешно работать в годы Великой Отечественной войны.
Как отмечает в своем исследовании историк советских органов госбезопасности Д. Прохоров, «в результате так называемых “чисток” в 1937–1938 годах из 450 сотрудников внешней разведки (включая загранаппарат) были репрессированы 275 человек, то есть более половины личного состава». Этот разгром разведки привел к печальным последствиям. В результате со многими ценными агентами была прервана связь, восстановить которую удавалось далеко не всегда. Более того, в 1938 году в течение 127 дней кряду из центрального аппарата внешней разведки руководству страны не докладывалось вообще никакой информации. Случалось, что сообщения на имя Сталина некому было подписывать, и они отправлялись за подписью рядовых сотрудников аппарата разведки.
Вскоре после февральско-мартовского 1937 года пленума ЦК ВКП (б), принявшего решение о развертывании масштабных чисток, были арестованы почти все начальники управлений и отделов НКВД и их заместители. Волна репрессий коснулась не только ветеранов ВЧК, но и выдвиженцев Ягоды, лиц, которые слишком много знали об истинной подоплеке московских процессов, о том, какими методами НКВД добивался признательных показаний от лидеров антисталинской оппозиции.
