– Хорошо, – покорно согласился Сыркин, – расскажу еще раз.
– И дадите мне посмотреть личные дела всех двадцати шести задержавшихся в тот день. И еще два дела – Мовчана и Мастукова.
– Это не могу, – глухо признался Сыркин, – без разрешения директора не могу. И даже если он разрешит, тоже не могу. У нас в отделе кадров свой особист сидит. Он личные дела никому не дает. Это запрещено. У нас режимный институт.
– В общем, ситуация блеск. Шаг влево, шаг вправо… – невесело улыбнулся Дронго. – Никогда не работал в таких чудовищных условиях. Ладно. Пойдемте к вам, и вы мне снова все расскажете. Может, мы что-нибудь и придумаем. Кстати, где находятся туалеты? Их, кажется, нет на первом этаже.
– И на втором нет. Здесь канализация все время протекала, и мы их закрыли. Давно. Уже два года назад.
– Значит, ваши журналы появлялись в основном здании? – быстро спросил Дронго.
– Точно. И вчера мы их там нашли. В коридоре, прямо на том самом этаже, где сидит Сергей Алексеевич. Поэтому мы сразу и решили обратиться к вам.
Они вышли из комнаты, где было совершено убийство. Дронго повернулся, чтобы еще раз посмотреть на противоположную стену. Михаил Михайлович возился с замком. И именно в этот момент за их спинами раздался чей-то недовольный голос:
– Что вы здесь делаете?
Сыркин вздрогнул, а Дронго усмехнулся, медленно поворачиваясь в другую сторону.
– Не думал вас здесь встретить, – услышал он следующую фразу.
– Я, признаться, тоже не надеялся больше с вами увидеться, полковник, – ответил Дронго.
Перед ним стоял полковник Левитин, возникший в коридоре словно призрак. Собственно, ничего необычного в этом не было. Полковник вместе со своими сотрудниками как раз приехал в институт еще раз посмотреть на место совершения преступления и появился в коридоре как раз в тот самый момент, когда там находились Дронго и заместитель директора. Увидев Дронго, Левитин нахмурился. Он меньше всего ожидал увидеть в закрытом институте эксперта, с которым его уже однажды свела судьба.
Эта встреча не входила и в планы Дронго. Он не хотел, чтобы сплетни о его появлении в институте помешали его негласному расследованию. И уж тем более в его планы не входила встреча с полковником Левитиным. Но ничего уже нельзя было исправить. Полковник увидел, как он выходил из комнаты, где было совершено убийство, и сразу все понял.
– Зачем вы здесь? – неприязненно спросил Левитин. – Я считал, что у вас несколько другая специфика. Вы привыкли спасать мир. Какое вам дело до обычного психопата? – Он явно издевался.
– Если я скажу, что зашел сюда погулять, вы же не поверите? – спросил в своей обычной ироничной манере Дронго.
– Погулять, – передразнил его полковник. – А вы, Михаил Михайлович, очевидно, забыли, что у вас режимный институт и сюда нельзя пускать посторонних без разрешения. Или вы решили, что этот человек сумеет сделать то, чего не могут сделать наши сотрудники? Кто ему разрешил войти? У него нет допуска на подобные объекты.
– У него есть разрешение, – мрачно констатировал Сыркин.
– Кем подписанное? Вами? Решили вспомнить свою молодость, поиграть в детективы?
– Директором, – ответил Михаил Михайлович, закрыв наконец дверь. – И не стоит говорить со мной в таком тоне. Когда я получил полковника, вы были еще лейтенантом. Поэтому оставьте свой тон.
– Я вам ничего еще не сказал, – разозлился Левитин. Один из его сотрудников стоял рядом, и вся ситуация была ему особенно неприятна. – Я лишь собираюсь сказать все, что думаю. И насчет разрешения для этого господина. И насчет его пребывания в этом месте. Комнату, где произошло убийство, показывали ему именно вы, Михаил Михайлович.
