Часть первая
Соображения, касающиеся наук
Трактат начинается с объяснения исходной предпосылки декартовских размышлений – здравомыслия. Эта предпосылка процесса философствования пока еще носит слишком неопределенный интуитивный характер, чтобы стать основанием философской системы. Но, руководствуясь здравомыслием, он приходит к ней в дальнейшем рассуждении. Необходимо различать философствование как процесс осмысления своего места в жизни, с чего и начинает Рене Декарт, и философию как теоретическую систему – саму декартовскую философию, которая существует по сей день. В первой части трактата особенно интересен рассказ Декарта о том, как он на основе своего личного жизненного опыта постепенно приходит к основным предпосылкам своей философии.
Здравомыслие (bon sens) есть вещь, распределенная справедливее всего; каждый считает себя настолько им наделенным, что даже те, кого всего труднее удовлетворить в каком-либо другом отношении, обыкновенно не стремятся иметь здравого смысла больше, чем у них есть. При этом невероятно, чтобы все заблуждались. Это свидетельствует скорее о том, что способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения – что, собственно, и составляет, как принято выражаться, здравомыслие, или разум (raison), – от природы одинакова у всех людей, а также о том, что различие наших мнений происходит не от того, что один разумнее других, а только оттого, что мы направляем наши мысли различными путями и рассматриваем не одни и те же вещи. Ибо недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное – это хорошо применять его. Самая великая душа способна как к величайшим порокам, так и к величайшим добродетелям, и те, кто идет очень медленно, могут, всегда следуя прямым путем, продвинуться значительно дальше того, кто бежит и удаляется от этого пути.
То, что люди интеллектуально очень различаются и далеко не все проявляют здравомыслие – это наблюдаемый факт, и тем не менее Декарт утверждает, что здравомыслие от природы одинаково у всех. Дело в том, что Декарт не эмпирик, а рационалист. Если эмпирики полагали, что первично чувственное, то есть эмпирическое знание, то рационалисты, напротив, считали, что первично умственное знание, поскольку именно в уме мы находим критерии истины, удостоверяющие знание, полученное органами чувств. Но как можно доверять умственному познанию, если оно зависит от индивидуальных способностей того или иного человека? Однако если в основе умственного знания лежит логика, которая безотносительна к индивидуальным способностям, то тогда основанное на ней здравомыслие должно быть в равной степени присуще каждому человеку. Тогда неразумность можно объяснить неумением пользоваться разумом и правильно направлять мысли. Из этого вытекает задача философии – научить человека правильно пользоваться своим умом.
Что касается меня, то я никогда не считал свой ум более совершенным, чем у других, и часто даже желал иметь столь быструю мысль, или столь ясное и отчетливое воображение, или такую обширную и надежную память, как у некоторых других. Иных качеств, которые требовались бы для совершенства ума, кроме названных, указать не могу; что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая нас от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом, следуя при этом общему мнению философов, которые говорят, что количественное различие может быть только между
