– У меня все хорошо, – ответила она ему после небольшой паузы.
– Что с машиной?
Рэйн посмотрела мимо него на автомобиль, пытаясь оценить ущерб.
– Я не проверяла, но, кажется, все не так плохо. Уверена, что на ней можно ездить.
Внезапно сверху раздались вопли Эбби, и Рэйн едва сдержала желание заплакать самой.
– Прости, – сказала она. – Мне надо подняться к ней.
Она развернулась и побежала вверх по лестнице. Эбби явно была недовольна, но, как только увидела Рэйн, сразу успокоилась.
– Ты просто хочешь, чтобы я посидела с тобой, да, малышка? – проворковала она, поднимая Эбби на руки и прижимая ее к себе. – Ты должна научиться спать одна, ведь я не могу каждую минуту к тебе заглядывать.
Протянув руку к кроватке, Рэйн схватила желтое одеяло и обернула им девочку. Пусть покачается на своих качелях, пока Рэйн будет делать мыло. Возможно, малышку это даже убаюкает и Рэйн наконец-то сможет отдохнуть.
Повернувшись к двери, Рэйн замерла на месте – на пороге стоял Макс.
– Я думала, ты ушел, – сказала она, стараясь не показать своего недовольства тем, что он зашел внутрь. В ее ветхий дом.
Этот человек привык к особнякам Беверли-Хиллз и, наверное, не раз устраивал роскошные вечеринки на открытом воздухе, где гости отдыхали, потягивая шампанское и угощаясь икрой. А теперь он оказался в ее доме и видит рваные ковры, ободранный линолеум, облупившийся потолок… Список можно продолжать бесконечно.
– Я еще не все сказал.
– Мне казалось, нам больше нечего обсуждать.
– Как она? – спросил Макс, кивая в сторону Эбби.
– Хорошо. Она просто не любит, когда ее оставляют одну.
Его взгляд снова устремился на нее:
– Похоже, она пошла в маму.
Рэйн хотела было его поправить, но, строго говоря, она действительно была матерью Эбби. Ее жизнь – не его дело.
Переместив Эбби на другое плечо, Рэйн погладила ее по спине и начала легонько покачивать из стороны в сторону.
– И о чем же ты хотел поговорить со мной настолько сильно, что решил выехать из дома в такую непогоду?
Эбби громко заплакала.
– Что случилось? – насторожился Макс.
– Ничего. Она просто устала.
Рэйн двинулась к креслу-качалке, мурлыкая песенку. Макс вышел в коридор, и она была благодарна ему за то, что он оставил ее наедине с ребенком. Ей было неуютно рядом с ним в своей потрепанной домашней одежде – шерстяных носках, спортивных штанах, испачканных краской, и толстовке, на которой крупными буквами было написано «Долой мясо».
– Мне надо ее еще покачать! – крикнула Рэйн сквозь плач дочери, надеясь, что Макс поймет намек и удалится.
Он заглянул в комнату:
– Я могу подождать в гостиной. Нам надо поговорить.
Поговорить. Одно слово. Несколько простых букв, которые вызвали бурю эмоций… и в первую очередь страх. О чем он собирается с ней говорить? Неужели он и правда хочет вспоминать о прошлом? Или у него какие-то другие мотивы?
Эбби наконец заснула. Рэйн положила ее в кроватку и выскользнула из комнаты. Теперь надо как-то выпроводить Макса, чтобы избежать грядущего разговора. Она не могла позволить угасшему пламени вспыхнуть вновь.
Проходя мимо зеркала в прихожей, Рэйн взглянула на себя и подавила желание поправить выбившиеся из-под заколки волосы. Макс уже ее видел. Ей все равно не сравниться с топ-моделями и знаменитыми актрисами, которые крутились рядом с ним в те годы, что он провел в Голливуде.
Кроме того, она не стеснялась того, что она такая, какая есть. Ее скромная жизнь приносила ей счастье, и присутствие бывшего парня в ее гостиной уж точно не должно было ее смутить.
