Несмотря на то, что это восемнадцатая задача теста и шестая в серии, маленький ребенок не всегда уже полностью овладел всеми «правилами» этого теста:
«Где задание?»
«Где ответы?»
«Что я должен делать?»
«Куда смотреть сначала?»
Если вы подсказываете все это ребенку, вы ему помогаете. Это всего лишь помощь.
«Эти квадратики сверху так близко друг к другу, а рисунок везде разный. Они как-то друг с другом связаны?»
– Посмотри на задание внимательно. Ты видишь, что тут нарисовано?
Это тоже помощь, и даже еще не содержательная, только концентрация внимания.
«Ой, это похоже на что-то целое. Как в предыдущих заданиях, мне говорили: пришла собачка, откусила кусочек… И какой же тут кусочек она откусила?»
– Посмотри, какая тут фигурка должна получиться, ты знаешь, как она называется?
Знать не обязан, это тоже помощь, вербальная.
– Похожа на кружок, но длинная, да? И повернута немножко, да?
«Что-то такое… круглое… или не совсем круглое… А тут на ответах все такое… круглое… Что же правильно?»
– Вот смотри, я проведу пальчиком, как замыкается эта фигурка. Вот смотри… Хочешь, твоим пальчиком проведу? Давай, проведем вместе.
Это тоже помощь!!! «Интенсивное моторное опосредование» называется.
А принципиальный «прыжок через кочку» – это все-таки самостоятельный выбор правильного ответа. Даже и после всего вышеописанного. Вышеописанное можно и нужно сокращать с каждым следующим подобным заданием. Ребенок так учится. Это нормально.
А как НЕ учится?
У меня был такой знакомый мальчик, восьми лет. Звали его Дима. Мама мальчика была художественная натура, сына обожала, считала его будущей звездой сцены. И совершенно не готова была как-то объяснить даже и самой себе, почему четвертая школа подряд отказывается Диму учить под предлогом, что он тотально э-э-э… тупой ничего не понимает.
Мама утверждала, что с ней дома Дима умеет все. Абсолютно все! Он, может быть, говорит мало, но это по причине тонкости его художественной натуры и глубины переживаний. Зато все задания выполняет правильно! Да и в классе иногда тоже! Но чаще… И предъявляла для сравнения домашние труды и классные художества сына. Мол, на него там давят и не дают свободно развиваться.
И попросила обследовать.
Мальчик действительно был живой, быстроглазый. Молчалив от недостатка словарного запаса. Сели мы с ним решать эти самые матрицы Равена, а мама пристроилась у другого конца стола. Смотрю – ничего не понимаю: пять ответов в точку, быстро, сразу! Вдруг шестой – не то что неправильно, а – не может выбрать. Вот завис над страницей, и – никак. Минуты две прошло, мучилась с ним и так и эдак. Вдруг – опа! – точно, правильный ответ. И седьмой в долю секунды. А восьмой опять завис!!
И тут я догадалась. И маму даже не выгнала, нет, – а просто попросила отсесть от стола. Чтобы она задания не видела.
Он ведь что делал, живчик наш? На задание не смотрел совсем. Он выставлял палец над ответами, и вел от первого к шестому. И боковым зрением, привычно, фиксировал мельчайшее изменение лица матери. За многие годы насобачился ой-ой-ой. Стоило матери отвлечься – «зависал» в ожидании.
Когда мама с ним уроки делала, она считала, что своим эмоциональным сопереживанием ему «минимально, совсем чуть-чуть» помогает. А на самом деле она просто делала уроки за него. Вот например, есть задача на вычитание. Мать спрашивает: что тут надо сделать, какое действие? А их всего два. Наш немногословный мальчик повторяет задумчиво:
