Когда Нассрин вышла, Лиам подошел к столу Деи.
– Я завтра позвоню Клаусу и, если Шарлотта все еще не объявится, снова поеду туда.
– Да, завтра – это уже совсем другое дело, если она действительно не вернется, – ответила Дея, доставая из спортивной сумки зеленые кроссовки.
* * *
Воздух струился через открытую крышу маленького темно-синего «Фиата 50°C». Случалось, что Нассрин, когда ее что-то расстраивало на работе, не сразу ехала домой. Лиам всегда поддерживал ее, но с Деей было нелегко. Дея была вульгарной. Вульгарной со всеми людьми, кроме тех мужчин, на которых хотела произвести впечатление.
Нассрин нажала на педаль газа и уверенно описала плавную кривую. Эту машину она купила из-за откидной крыши, но уже в день покупки сообразила, что у маленького «фиата» есть еще и турборежим, который можно было включать и отключать, и в те дни, когда у нее возникала потребность дать выход своему раздражению, она включала турбо. Ехала, и волосы развевались на ветру.
Свернув к дому своих дядей, она нажала на кнопку, и крыша автомобиля закрылась.
Дом был большой, но лишнего места в нем не было, ведь когда дяди приехали в Данию, а это было половину их жизни назад, они привезли с собой горы книг.
Снаружи дом вовсе не был похож на букинистический магазин, да и дяди ничего не делали для привлечения покупателей, но случалось, что из какой-нибудь далекой страны приезжал человек, чтобы купить какую-то определенную книгу. Иногда покупатель проводил здесь несколько минут, но бывало, что он, потерявшись в книжных лабиринтах хозяев дома, задерживался на несколько дней.
В нос ей сразу ударил запах книжной пыли, и тут же она почувствовала, как ее ласково поцеловал в лоб дядя Альдар.
– Вот моя девочка и дома.
– Привет.
Нассрин закрыла глаза, наслаждаясь покоем и запахами. Альдар часто говорил, что большая часть книжной пыли родом из Дамаска, ведь многие из книг никто не открывал за время их жизни в Дании.
– Как у тебя прошел день? – продолжал Альдар, глядя на племянницу поверх очков.
В руке у него были две старые книги, и кожаные обложки тускло поблескивали в падавшем из окна свете.
Она пожала плечами.
– Не хочу нагружать вас своими рабочими проблемами.
– Да-да, я понимаю, но ты ведь знаешь, что мне все интересно и с нами можно обсуждать что угодно, правда?
Альдар огляделся по сторонам, вокруг были сплошные полки и стопки книг.
– Ты чувствуешь запах пахлавы моего брата?
Нассрин улыбнулась дяде. Она еще помнила то время, когда густые волосы дяди и его борода были угольно-черными. Теперь они поседели. Стали почти белыми.
– Что тебя угнетает, моя девочка? – предпринял он очередную попытку.
Она пожала плечами.
– Да просто я устала быть «этой вот мусульманкой».
Альдар задумчиво кивнул и с сочувствием посмотрел на нее.
– Я устал еще пятьдесят лет назад. Но ты не должна отчаиваться, иначе превратишься в подобие меня, замшелого, старого чудака.
Нассрин улыбнулась, и он подмигнул ей.
– Нассрин!
Она обернулась к своему второму дяде, который незаметно появился у лестницы, – волосы всклокочены, на поясе передник.
– Ну что, несешь нам свои сладости? – нетерпеливо воскликнул Альдар.
– Нет, идите наверх, – ответил Хайан. – Я только что накрыл на стол и еще заварил мятный чай.
– Тут так хорошо пахнет, – сказала Нассрин и обняла его.
Хайан кивнул и смущенно высвободился из ее объятий.
– Вы что тут делаете?
– Говорим о том, что мы с тобой, Хайан, превратились в старых чудаков со всеми этими книгами, – ответил Альдар, положив брату руку на плечо. – Ты ведь все эти книги знаешь наизусть. Разве не так?
