Вернувшись, обнаружил, что столик полным-полнехонек домашних закусонов, и была даже наливочка в оплетенной бутылке из-под «Ркацители». А у меня и водки в чемодане нет!
Роза (так плаксунью звали) уже привела в порядок симпатичную татарскую мордашку и приветливо звала:
– Ужинать? Милости просим.
Подозрительно веселы были и супруги.
Смысл того, что сейчас происходило в купе, примерно такой – я, конечно, повел себя бестактно по отношению к горюющей Розе, но они (попутчики мои) народ культурный и меня прощают. Ну, я и размяк.
Насчет ужина и прощения размяк. Но в долгу быть не привык. На следующий день пути узнал от проводницы, что в Казани стоим 20 минут, и предложил сокупейникам:
– Водочки? – я сбегаю.
Сосед промолчал, жена тоже, и только Роза, потянувшись этакой пантерой в период брачных игр, сказала:
– Хочу пи-ии-ва.
Ага, пива – согласился я, еще не понимая, на что обрекаюсь. Водку можно с приплатой взять в любом ресторане – может даже в нашем, вагонном. А пиво?
Выскочил из поезда, весь вокзал обрыскал – туда-сюда, сюда-туда… не могу найти. Потом смотрю за окном вокзала через площадь на стене какого-то киоска столбиком реклама – «бир», «беер», «быра» – ну, пиво, значится. Приобрел десять бутылок и понял, что заблудился. Где паровоз? Куда идти? У кого спросить? Народу тьма и все – татары: моя твоя не понимает.
Вот тут, признаюсь, испытал почти экзистенциональный ужас. Так нелепо отстать от поезда в самом начале пути.
Чтобы отогнать панику, попробовал философствовать: нет желаний – нет страданий. Но в том-то все и дело, что я изо всех сил желал вернуться в свое купе до отправления поезда. Ну а поскольку не получалось – страдал ужасно. Хоть реви.
Вот когда Роза-то припомнилась!
Вокруг куда-то спешили пассажиры – на перрон? с перрона? – пойми. Я даже забыл номер платформы, на котором ошвартовался родной наш красновагонный фирменный «Южный Урал».
Наконец определился с направлением вокзал – пути: куда идти. И тут объявляют, что наш поезд из Челябинска в Москву отправляется с платформы номер….
Вот я понесся переходом, едва уворачиваясь от встречных-поперечных, потом по лестнице, прыгая через четыре ступеньки. Как стеклотару не побил – уму непостижимо. Когда выскочил на платформу, двери вагонов закрывали проводницы. Но я таки успел проскользнуть в состав.
Соседа по купе звали Василием, и работал он в лесничестве. Жена Тамара там же.
Только появился я, запыхавшийся весь, в купе, Васек так оценил состояние мое:
– Испужался?
– А ты знаешь, что такое страх?
– Ну, и?
– Это желание не находится в ситуации, которой ты не можешь управлять.
Тамара к месту ляпнула:
– Когда люди не способны понять друг друга, они тоже боятся.
И Роза поддержала тему:
– Если победить страх, невозможное становится возможным.
Налетай, философы – пивасик! А впереди у нас – западный край мира.
И первой потянулась Роза – гибкая как кошка, которой не мешает лишний вес.
Ни один фантаст-писатель не смог бы даже предсказать – мы прибыли в столицу нашей Родины в седьмом часу утра. Как и было указано в расписании – тютелька в тютельку. А что ты хочешь? «Южный Урал» – это таки марка!
Сгрудились на вокзале. Назаров пошел искать отдельный транспорт, чтобы не растерять народ в общественном. Возможно, кто-то подсказал ему, как надо поступить. Пусть суетится – на то он и руководитель группы, на то и путевочка у него бесплатная. А как это ему удастся, пусть эфиопов беспокоит.
