Дрягин сказал:
– Есть звонки. Работать будем. Затея себя оправдывает.
До этого момента «Лира» для меня была лишь целью, которую во что бы то ни стало необходимо достигнуть. Теперь же, когда газета издана и читается, все мгновенно стало другим. Это не только мое детище и труд нескольких человек, это и способ зарабатывать деньги. Насколько эффективный – покажет время.
В эти дни в Челябинске встретил случайно моего бывшего шефа в аппарате райкома партии – Кожевникова П. И. Разговорились. Пал Иваныч одобрил мою затею:
– Вся история человечества основана на том, чтобы правильно преподнести информацию и создать необходимое общественное мнение. Если не ошибаюсь, Еврипид говорил: «Дайте мне в руки газету, и я переверну Землю вверх дном».
Он, конечно же, шутил, но я ему возразил:
– Твой взгляд политика с точки зрения художественной литературы полон цинизма. А Еврипида оставь в покое. Он был безобидным драматургом. Это Архимед через точку опоры рычагом хотел перевернуть Землю.
– Вот даже как! Средства массовой информации для того и предназначены, мой милый друг. Иначе считать – глупейшая наивность. Зачем было создавать газету, если не управлять общественным мнением?
– Ну, если говорить о политике, то она может быть платформой полемики. Газета есть поле для столкновения мнений – чтобы люди читали и выбирали, что им приемлемо.
– Но редактор всегда может повлиять на то, как подать материал – один приподнять, другой опустить или прокомментировать как надо. На то он и редактор, черт возьми!
И поскольку я медлил с ответом, Кожевников продолжил, пожав плечами:
– Постарайся осмыслить и понять то, что я тебе сейчас сказал. Чем раньше поймешь, тем дальше продвинешься. Ну, а я буду иметь в виду – мол, есть такая газета, и редактор ее мой друг.
Заметив растерянность на лице моем, Пал Иваныч потрепал по плечу.
– Не беспокойся – с опытом все придет… и понимание в том числе. Еще не было случая, чтобы вместе с лицензией на СМИ выдавали и здравый смысл.
Бывший мой шеф был политиком до мозга костей. Мне оставалось лишь улыбнуться.
– Возможно, это было бы слишком здорово, чтобы на мою газету кроме производителей и торговцев обратили внимание еще и политики.
– Для этого тебе надо вращаться в их кругах – там, где массовые объединения, движения и союзы готовятся к случке, чтобы создать политическую партию.
– Ты предлагаешь переехать в Челябинск? Или, может, в Москву податься?
– Было бы здорово! У тебя же семья здесь…
– Ты забыл, Пал Иваныч – я женат вторым браком в Увелке.
– Да какая там жена! «Да не разлучит человек тех, кого соединил Господь на небесах!».
– Зато у нас дочка!
И не сказал, но почувствовал странную, противоестественную гордость за Тому.
Помолчав, Кожевников сказал:
– Здесь ты бы мне пригодился. Ты не боишься спрашивать и умеешь задавать правильные вопросы.
– Спасибо. Постараюсь полезным быть своей газетой. Но в Челябинск или еще куда ни за что не поеду – в Увелке мне любо!
– Иногда и такое случается, – улыбнулся Павел Иванович.
На этом расстались мы. Я уехал в свою Увелку. А Кожевников вернулся в привычный ему мир – мир кабинетно-публичной работы, политики, жестких правил борьбы… Слишком заурядный мир, чтобы мне понравиться. Ну, а истина, как водится, находилась где-то посередине между двумя этими крайностями.
Сидя в электричке по дороге домой, я думал о словах Кожевникова. Вот в чем он действительно прав – мы совершенно не подходим с Тамарой друг другу, как муж и жена. Мы и сошлись-то совершенно случайно. Хоть я давно убедился, что вожделение имеет мерзкое свойство скрывать недостатки характера человека, но в нашем случае менее всего повинно оно.
