В голове моей роились такие мысли, а за окном мелькали унылые осенние казахские степи. И незнакомые плоские лица, и верблюды у железной дороги, и сайгаки где-то у горизонта….
Проехали Гурьевск. Нет, прав Дмитриев – Гурьев. Это я, глянув в окно на вокзальное строение, прочитал нарочито громко:
– Гурьевск.
Дмитриева с седалища аж подбросило. Ну и трелей стариковских до отбоя. Педик он и есть педик – на всю жизнь однажды заученные догмы, и ни на грош юмора. Как такому ребятишек доверить?
В Астрахань заглянули. Поезд, конечно. А мы только в окно что узрели – и все впечатления от столицы прежнего ханства, которую Иван Грозный к Российскому царству присоединил.
– Слышь, – говорю Чистякову, – между прочим, двух сынов мужик укокошил и пару-тройку жён.
Он понял, но от полемики уклонился:
– Я отца зарубил.
Гудермес. Здесь пришлось расстаться с поездом и его уютным вагоном, нас приютившим. На вокзале картина во всю стену – кадр из кинофильма «Кубанские казаки». Она, красивая, в тачанке – он, чубатый, на коне.
– О-пана! – озвучил кто-то прихлынувшие чувства. – Говорят Чечня, а мотивы родные….
– Да все чеченцы сейчас в Казахстане парятся. Их ещё в войну Сталин в порочных связях с Гитлером уличил.
Но оказалось, не все чеченцы в казахских банях. Нужный нам поезд предстояло ждать долго, и командиры провели разведку на счёт «порубать». Сначала вся толпа ушла в городскую столовую, а наш «кубрик» в известном составе остался на вокзале сторожить пожитки. Потом пошли мы с Дятловым во главе. Шли, правда, не строем – просто окружили его и слушали – замполиты, известно, болтать умеют.
Мы с Постовальчиком как-то быстро отмахали ложками, вышли на улицу, ждём остальных, спичками зубы ковыряем. Вот они, дети тех, кого за симпатии к немецко-фашистским оккупантам Генералиссимус послал целину поднимать. Подваливают. Где на словах, где жестами объясняют – что нам не следует жлобиться, а поделиться деньгами, которых у нас полные карманы, с этими бравыми ребятами, горными орлами, потому что они в городе самые крутые.
Может, не дословно я тут перевёл их речь, но, в принципе всё понятно. В любом населённом пункте – возьми Челябинск, Троицк или будь то наша тихая Увелка – найдутся вот такие уркаганы, которые считают верхом гостеприимства отобрать у приезжих часть их денег. Заметьте – именно, часть, потому что они не бандиты и не воры, а очень даже гостеприимный народ, но обычай требует….
Я, понятно…. Да, причём тут я – любой молодой человек бывал в подобной ситуации. Не поверю, если кто-то скажет, что нет. Выбор тут вобщем-то невелик – или отдай, или дерись. Можно, конечно, попытаться убежать, но, уверяю – это бесполезно. Такие орёлики прежде, чем подойти сначала отрежут все пути отступления. Самое гадкое – когда паренёк денег не отдаёт, бежать не пытается, постоять за себя тоже. Стоит с пунцовой рожей, а пронырливые руки выворачивают его карманы.
Выбора у нас с Постовальчиком не было. Я это чувствовал и, даже не видя лица, знал его решение – надо бить. Я стоял ближе – мне и выпало первому в эту чебурецкую харю двинуть своим кулаком. Можно было, конечно, вступить в переговоры, оттянуть время, дождаться ребят и офицера. Но я видел их рожи, готовые встретить дружным издевательским хохотом любое произнесённое мной слово. Они просто зачарованно смотрели мне в рот, словно ждали команды – всем ржать! И совсем не обращали внимания на руки. А зря! Ладони сжались в кулаки, напряглись. Я уже сделал выбор – правой этому, левой тому….
