Чтобы собраться с мыслями, задал встречный вопрос:
– Вот, скажи-ка, незнакомка – а как мне тебя называть? Ты мое имя знаешь, а я твое нет.
– А никак меня не надо называть, – усмехнулась женщина. – Кроме меня, да твоих друзей здесь никого нет, я пойму, что ты ко мне обращаешься. Если ты не тот, за кого ты себя выдаешь, то это знание со мной плохую шутку сыграет. Ежели могущественный колдун истинное имя узнает – он над человеком власть получит. Я колдунов, даже могущественных, не боюсь, только зачем мне это? А если ты тот, так к чему мне говорить то, что ты и так мое имя знаешь? Рассказывай.
Ярослав где-то читал, что узнавший истинное имя человека приобретает над ним власть. Но считал, что это все глупости. Какую власть может дать знание букв, которые складываются в слово? Правда, все люди, с которыми его здесь свела судьба – и друзья, и враги, назывались по прозвищам. Вон, вроде бы, только князей называли по именам. А он сам никогда не скрывал своего имени.
– Так ты расскажешь, или нет? – снова спросила ведьма.
Женщина в нетерпении топнула ногой. Ишь, какая грозная. Но с этой незнакомкой лучше не шутить.
Ярослав слегка призадумался. Сказать или не сказать ведьме всю правду? И то, что он видел этого самого Якоша прикованным к стене, да еще и в виде скелета? А какой смысл врать? Да и что он ей врать-то станет? И, вообще, парню из двадцать первого века казалось, что ведьма сейчас листает его мысли, словно раскрытую книгу. Все равно ведь поймет, что он не тот, за кого она его принимает. А от вранья пользы никакой.
Соколов мысленно вздохнув принялся рассказывать всё. Он поведал красавице, что он жил в очень далеком будущем, что он учился, а еще работал, что приехал к любимой бабушке, чтобы помочь по хозяйству, а заодно и выкопать погреб. И вот там-то он наткнулся на старинную стену, за которой оказался скелет. Он даже рассказал о странной чаше, стоявшей на столе, а потом рассыпавшейся. Вроде, в этой чаше, выглядевшей пустой, и заключалась неведомая сила колдуна Якоша Святославовича.
– Вот значит как, – задумчиво протянула ведьма, опять оглядывая Ярослава. – Значит, ты себя за колдуна не выдаешь?
– Да боже упаси, – фыркнул Ярослав. – Незачем мне себя за кого-то выдавать. Я тот, кто я есть. Чужой силы мне не нужно, мне бы свою сохранить. Я ратник, моя сила в руках, да в мече. Вот только, – смущенно добавил парень. – Умения у меня маловато, опыт нужен.
Лесная красавица словно не слушала парня, а опять хмыкнула:
– Говоришь, одолели таки Якоша соперники? Одолели, да на железную цепь посадили? И где же они столько железа отыскали, чтобы цепь сковать? Такую, чтобы Якоша удержала? Только я в это не верю. Если бы Якоша на белом свете не было, я бы это почувствовала.
– А с чего бы ты это почувствовала? – набравшись смелости спросил Ярослав.
– Так Якош-то, мой старший брат, – пояснила незнакомка. – Мать у нас с ним одна, а отцы разные. Разница в возрасте у нас есть, но какая – тебе лучше не знать. Но все равно, я всегда знала, что с ним, и как он. Если бы он был мертв, я бы уже знала.
– Так брата-то твоего, Якоша, победили не вчера, – хмыкнул Ярослав. – Вполне возможно, что он здесь еще на свободе, и полон сил. Тому скелету, что я нашел, много лет было. Я даже и сказать не берусь, сколько! Может быть тысяча, а может и больше. А сколько он там сидел, тоже сказать трудно. Я думаю – его враги еще не победили, но победят. А вот когда, сложно сказать. Может быть, через год, а может – и через сто лет, через двести. Это его будущее, а уж случится ли оно, так только от него и зависит.
