Макс посмотрел как будто сквозь меня. Ничего не ответил. Мда… Его характер, конечно, никогда не был милым и приятным, но чтобы вот до такой степени…
- Как ты себя чувствуешь, Максим? Я переживала очень. - Внезапно накатившая злость придала мне сил. Эту фразу получилось выговорить почти нормальным голосом. Спросила и затихла в ожидании ответа.
Но вместо этого - еще один пустой взгляд в никуда.
- Если тебе тяжело говорить, я могу прийти в другой раз. Так лучше? - Осенило, что у него ведь могут быть проблемы с челюстью. Самой же было тяжко общаться в самые первые дни. И не в первые тоже. - Ты хотя бы головой кивни, чтобы я поняла - остаться? Или уйти, все-таки?
Еще чуть-чуть, и начала бы умолять. Плюнула бы на гордость, самоуважение и прочее. Ну, какая может быть гордость, когда все внутри кипит от боли и сострадания? Когда хочется обнять его и укачивать, пытаясь забрать на себя хотя бы часть того, что Макс сейчас переживает?
Я-то уже справилась, вынесла, существую дальше. Знаю, каково это, по себе. И точно уверена, что смогу пережить все заново, только бы ему стало легче…
- Кто ты? - Макс прохрипел, когда я уже перестала надеяться на ответ. Просто смотрела на него, понимая, что пора уходить, но не могла подняться. Что-то словно удерживало на месте.
Этот вопрос окончательно выбил из колеи. Действительно, меня же заставили надеть шапочку, стерильный халат, маску… Здесь не реанимация, но все равно - заносить с улицы лишнюю дрянь никому не позволялось. Видимо, Северов просто не рассмотрел мое лицо как следует…
- Это я, Марина. Марина Железнова. Твоя однокурсница… - Последние слова пролепетала уже еле слышно. Зачем ему помнить меня, когда вокруг всегда околачивались стайки влюбленных поклонниц? А я всегда держалась в стороне, старательно избегая его взгляда? Вот и допряталась, что вообще никак не отложилась в памяти.
- Что ты хочешь? - Ни тени узнавания не мелькнуло на лице, больше похожем сейчас на страшную маску. Распухший нос, черные тени под глазами, наверное, ему попали куда-то в переносицу… Разбитые губы двигались с явным трудом. Господи, какая же я дура, все-таки. Какие ему сейчас разговоры?!
- Это я вчера… - Прокашлялась, подбирая слова. - Я вчера вызвала полицию и врачей. А до этого спугнула… - Вздохнула с трудом. Не хотелось, чтобы это походило на хвастовство. - Спугнула нападавших. Ты, наверное, уже не запомнил, что я там была…
- Ничего.
- Что?
- Не помню.
- Представляю. Я в первое время тоже не могла восстановить, что и когда происходило… - Моя история не была секретом ни для кого на курсе. Тогда почти всех девчонок и ребят подозревали и опрашивали, говорят, весь институт гудел, обсуждая мою персону, ставшую такой популярной.
- Я вообще ничего не помню. - Он прохрипел эту фразу как будто спокойно. Прикрыл глаза, откинулся на подушку. Снова уставился в потолок.
- Не помнишь, как на тебя напали вчера? Ну, это пройдет, Максим, правда. Я знаю по себе.
- Мне утром сказали, что меня зовут Максим. - Все таким же отстраненным тоном. Как будто и не про себя. - Пока не сообщили, я не знал.
Я моргнула несколько раз, плохо соображая, что говорить и как реагировать. Новость оглушила.
К чему угодно была готова, но только не к этому… Потерял память… Это же, получается, новая личность? Или как понимать?
- И… какие прогнозы дают? Ведь все же восстановится?
- Врачи не в курсе. Я им не сказал.
