Мне всегда казалось, что я борюсь с силами, которые сильнее меня. И я, как бы, не могу ничего против этого сделать. Вот. И я как кинула вызов. Я сейчас понимаю, конечно, что это была глупость с моей стороны, но я сделала вызов Богу. Ну, как бы, я лежала получается лицом к окну. Вот. И я Ему крикнула: «ну что, доволен, – говорю, – ну, забирай меня. Сколько я могу еще мучиться. Ну, забирай, – говорю, – если Ты не хочешь, чтобы я жила». Люди же помогли, все, такая беда со мной произошла. Вот.
И, как говорят, что люди чувствуют смерть, я понимала, что она где-то рядом. Я почему-то была уверена, что я сегодня умру. То есть, это было тридцать первого числа с 2002-го на 2003-ий год. Это было перед Новым годом, и на тот момент у меня началась такая сильная тахикардия, и во мне было чувство страха. Конечно, я это говорила, но умирать я, конечно же, не хотела. И началась тахикардия, как бы, и нашел такой страх, что я вызвала врача. Я начала кричать, звать медсестру.
Врач подходит, спрашивает, что случилось. Я говорю:
– Я сегодня умру. – Он говорит:
– Да ну, прям. Такую операцию перенесла, и не умерла. А сегодня вы умирать собралась. – Я говорю:
– Ну, сегодня особенный, значит, день.
Ну, мне, конечно, никто не поверил. Он мне все списал на панику. Вот. И, опять-таки, этот момент, когда ты человеку стараешься что-то объяснить, но он тебя не слышит. И я стала понимать, что бесполезно что-то объяснять ему. Ну, и, можно сказать, я смирилась со своей участью.
Последним моим посетителем, которого я видела в палате, это был мой отец. Когда он пришел меня поздравить с праздником. Он принес мне передачку. Вот. И он, конечно же, сказал свое мнение обо мне. Ну, и, конечно, на папу я ни в чем не обижаюсь, потому что я всегда любила своего отца, и он, как бы, был для меня эталоном. Вот. Но я тогда молча все выслушала, и, почему-то, знаете, уже такой момент, что я видела уже все по-другому. Вот, в палате все по-другому, стены другие, и я уже стала понимать, что что-то со мной будет.
И когда отец вышел из палаты, то есть, как бы, такой щелчок, и, как будто, я очутилась в другом месте. Вот. Я просто поменяла комнаты, и получилось, что, то место, где я находилась, оно вот, как, немножко под землей, углубленное такое. Вот. И я не понимаю, где я, и что со мной. Тела своего я не вижу, но понимаю, что я – это я, и что-то со мной происходит, не то. И, как бы, атмосфера в этом месте… вот, как дымовую шашку взрывают, ну, как дымовую шашку пускают… этот дым, наполненный, вот…
Полная комната этого дыма, и я слышу какие-то шаги, передо мной встают образы. Вот. Их было трое. Как бы в женском облике, и двое в мужском. И они начинают танцевать передо мною. То есть, они через этот танец мне хотели передать суть. То есть, это не просто, как вот мы в миру танцуем, чтобы для какой-то радости… А этот танец, он что-то означал. То есть, какой-то ритуал, торжество от моего присутствия там. Вот. И я это понимала через ихние движения там. То есть, они пыхтели там, в этом танце, вот. Ну, на них такие костюмы были, тоже. Я никогда таких не видела, тяжело это объяснить…
В моем сознании… то есть, я на тот момент пришла пустая. Вот. Я, фактически, исчерпала себя в этой жизни, моя жизнь была полностью разрушена. И вот эта пустота стала наполняться страхом. Я начала понимать, что мне эти образы доверия не внушают, и вот это место, в котором я нахожусь, оно жутковатое. И я стала понимать, что сейчас что-то будет. И вот эта пустота стала наполняться таким страхом! То есть, мне хотелось вернуться назад, но я не видела никаких путей, как бы.
