Шла я с ней. И вот, идем-идем и там уже показались много людей. Люди были тоже необыкновенные. Не такие, как у нас, где я живу. И я смотрю: вот, с правой стороны, вот такие полированные столы стоят длинные, да, и там, вокруг этих столов сидят мужики. Мужики были старшего возраста. И они сидят, и беседуют между собой. О чем-то, как будто, вот, разговаривали, какие-то вопросы решают, понимаете. И они все так красиво одеты, и все такие они довольные, вот такие лица у них. Ну, не такие, как вот мы здесь. Все в заботах, все бежим, да что-то нам надо, да что-то нам надо приобрести, купить чего-то, ну, суета. Вот этой суеты там нету.
И я так удивилась вот этому. И смотрю, когда я так смотрю на них, и там моих родственников много было. Дядя там мой сидел, сосед мой сидел там. И я там думаю: «ой, ты посмотри, родственники мои здесь, умершие уже». И все равно до меня не доходило. И вот я, значит, ее спрашиваю, бабульку вот эту, спутницу мою. Я говорю ей: «ой, мне, – говорю, – надо с ними поздороваться! Мои родственники, – говорю, – и сосед мой сидит. Я должна с ними поздороваться». А она меня вот так одергивает (показывает) и говорит: «а тебе нельзя с ними здороваться. Вот я когда приведу тебя туда, куда тебе надо, и когда тебя примут, и ты здесь будешь, и всех будешь видеть и со всеми будешь здороваться тогда. А сейчас нам надо идти».
Пошли мы, и когда вот этих мужчин прошли, с другой стороны женщины были. Женщины такого возраста, вот, как я. Они вот тоже стоят нарядные, красивые, довольные. Красивые тем, что они, вот у них радость! У них любовь! У них светятся глаза! Беззаботные. Ну, человек, вот, когда бывает довольный в своей жизни и ничего ему не надо, вот и представьте. Вот это красота и есть. Там женщины отдельно, мужчины отдельно. Ребята такие молодые, молодого возраста. Они вообще были красивые! В белых рубашках, одинаковые костюмы, и красота такая! И вот они тоже точно такие же красивые. Мы когда их перешли, девушки там появились. Много девушек. Все такие стройные, красивые. Все в белых халатах; от сверху до пятки, в общем. Больше всех они мне понравились.
И я говорю: «ой, какие красивые девушки! А кто они такие?» Все одинаково одеты. А мне она говорит, спутница моя: «это – невесты Христа!» И, когда она сказала: «невесты Христа», я не поняла, что это такое. Конечно, я не понимала ничего подобного. Не видела никогда и не знала. И вот после них там детей было много. Дети. И вот эти девушки, молодые которые, в белых платьях, вот они тоже ими там занимались, присматривали за ними. И она мне говорит, вот, моя спутница… Я ей говорю: «ой, а это чьи дети?» А она говорит: «это дети, которые сюда пришли. Они будут расти до тридцати трех лет. А пока, вот, за ними присматривают эти невесты Христовы».
И когда прошли мы их всех, да, мы начали подниматься куда-то наверх. Вот как ступеньки были, но не ступеньки, а вот… там степени. Степень, степень, степень (показывает), и вот мы поднялись, вот, где-то семь или девять степеней мы поднялись. И мы на самую высшую поднялись. И когда мы поднялись, еще мне так легко было. Я уже не болела. Чем выше я поднималась, тем лучше мне было, и легче мне было. И с удовольствием я поднималась… И меня вот это внутри удивляло: как я болела, и как мне теперь хорошо, легко. И когда мы поднялись на самую высшую ступень, она мне и говорит: «вот и пришли, куда нам надо было идти». И когда мы остановились, я посмотрела, вот так подняла голову
