– Мистер Вуд!..
– Продолжай!
Он схватил девушку за плечи, встряхнул, и тут ее охватил леденящий ужас. В черных глазах Вуда она увидела нечто большее, чем просто гнев. Она увидела желание причинять боль.
– «Но если б я дала такое слово, как ты, – клянусь, я вырвала б сосок из мягких десен…»
Ладонь Вуда скользнула с ее руки к левой груди и сжала ее.
– Но из моего рта ты не стала бы его вырывать, ведь так?
Уилла топнула высоким зашнурованным ботинком:
– Послушайте, я актриса! Я не желаю, чтобы со мной обращались как с уличной девкой!
Вуд схватил ее за руку:
– Я плачу тебе жалованье. И ты будешь тем, кем я велю тебе быть. Моей шлюхой в том числе.
– Нет! – огрызнулась Уилла, вырывая руку.
Вуд замахнулся и ударил ее кулаком в лицо. Девушка упала.
– Ах ты, тварь белобрысая! Ты дашь мне то, чего я хочу! – Левой рукой он схватил Уиллу за волосы, заставив закричать от боли, и тут же ударил правым кулаком в плечо, потом еще раз. – Ясно тебе?
– Отпустите меня! Вы пьяны! Сумасшедший!
– Заткнись! – Он залепил ей пощечину, такую сильную, что Уилла отлетела назад и ударилась головой о письменный стол. – Подними юбку!
В глазах Уиллы плясали искры. Голова раскалывалась от боли. Она протянула руку, пытаясь нащупать какой-нибудь тяжелый предмет на столе.
– Подними юбку, черт тебя подери, или я так тебя изобью, что ходить не сможешь!
Замирая от страха, Уилла вдруг наткнулась пальцами на что-то твердое – бутафорский кинжал. Вуд потянулся к ее запястью, но схватить не успел. Девушка внезапно размахнулась и ударила его. Хотя кинжал был тупым, он порвал клетчатую ткань его штанов, потому что Уилла вложила в этот удар всю силу. Она почувствовала, как кинжал уткнулся в тело, замер на секунду, а потом погрузился в него.
– Боже… – выдохнул Вуд, двумя руками схватился за кинжал, который на пару дюймов воткнулся в его левое бедро, и выдернул клинок, залив пальцы кровью. – Боже правый! Да я убью тебя!
Не помня себя от ужаса, Уилла отпихнула его обеими руками, Вуд опрокинулся набок. Он орал и ругался, грохнувшись на искусственную пальму в горшке. Уилла бросилась к креслу, схватила свои вещи и, выбежав из кабинета, помчалась по темным коридорам. У двери она кое-как справилась с засовом и чуть не упала в залитый дождем переулок, ожидая услышать позади топот его ног.
Я (такой-то), перед лицом Господа Всемогущего, торжественно клянусь, что с этого момента и впредь буду преданно поддерживать, охранять и защищать конституцию Соединенных Штатов и союз штатов, а также поддерживать и соблюдать все законы и манифесты, касающиеся освобождения рабов и выпущенные во время мятежа. И да поможет мне Бог!
Клятва, которую были обязаны дать все бывшие конфедераты, просившие помилования у президента, 1865 год
– Я должен дать такую клятву? – спросил Купер Мэйн.
Он специально проехал верхом до самой Колумбии, чтобы решить этот вопрос, и теперь внезапно засомневался.
– Если вам нужно помилование, – кивнул адвокат Трезевант, сидевший по другую сторону хлипкого столика, заменявшего ему письменный стол.
Его контора сгорела во время большого пожара семнадцатого февраля, и пока он арендовал комнату в похоронном бюро Реверди Бёрда в восточной части города, которую пламя пощадило. Самое большое помещение мистер Бёрд переделал под магазин, где продавал пробковые ноги, деревянные костыли и стеклянные глаза для искалеченных ветеранов. Гул голосов в лавке говорил о бойкой торговле этим утром.
