– Предусмотрительно, – поддерживал разговор Макар.
Постепенно стол был накрыт, а в большой старой кастрюльке разогрели несколько банок тушенки с гречей. По поляне распространился невероятный аромат, который привлек всех к столу.
Семен заглянул в комнатку Философа, было неслышно, о чем они говорили. Выйдя оттуда, он громко позвал всех:
– Садимся! Философ подойдет позже.
Все расселись у стола. Некоторые приходили со своими тарелками и ложками. Зоя была на раздаче и раскладывала в протянутые тарелки по несколько ложек ароматного варева. Было видно, что она боится обделить Философа и Николая, оставляя запас в кастрюльке. Они, как потом выяснилось, обсуждали какие-то значимые и, видимо, неотложные вопросы. У Макара тарелки с собой не было, и ему выдали вопреки его ожиданиям не пластиковую, а старую фарфоровую тарелку, обколотую по краю.
– Стойте! Я хочу сказать! Тихий был человек – Сергей. Тихий и беззлобный. Непонятно, кому мог помешать. Нам его будет не хватать. Помянем его! Пусть земля ему будет пухом! – после этих слов Семена все выпили, даже Зоя. Чувствовалось, что ей тоже хотелось что-то сказать, она даже привстала, но раздумала.
Подошел одноглазый приятель Никиты, его длинная черная челка была убрана за ухо и отрыла татуировку на шее и большую серьгу в ухе. «Неформал, хиппи..» – подумал Макар. Видно было, что он тоже искренне переживал за Сергея.
– Между первой и второй.. – начал Семен, но осекся, так как на поляну вышли Философ и Хван.
– Не спеши, – медленно начал Философ, уверенно подойдя к оставленному для него свободному месту, не сел и продолжил говорить, взяв протянутый ему пластиковый стакан с водкой. – Вот какая она – наша жизнь! Сегодня ты радуешься солнышку и наслаждаешься тем малым, что дает нам бог, а завтра тебя уже нет. Совсем ли нет? Нет, не совсем. Мы продолжаем жить в сердцах близких нам людей, в их памяти, и пока живы они, живы и мы. Поэтому давайте помянем сегодня этого прекрасного доброго человека – Сергея, труженика и бессребреника. Выпьем за него!
И он резко опрокинул полный стаканчик себе в горло, практически не глотая. При этом Макар снова заметил на пальцах его наколки в виде перстней.
– Вторая смерть в наших рядах. Мне казалось, что Сергей неравнодушен был к нашей Лене. Вот они там теперь вместе. Может поэтому его и призвал бог туда раньше времени, – продолжал Философ, оправдывая свое прозвище неожиданным для Макара красноречием. Он не так часто приходил сюда, и имел не очень полное представление о всех персонажах. А люди все приходили, казалось, их уже было больше десяти.
– Полиция считает, что это несчастный случай, что Сергей оступился, идя по краю реки в темноте, ударился о разбросанные кирпичи и потеряв сознание утонул, – продолжал Философ, видимо передавая суть разговора с толстым полицейским.
– А что? Может, так и было, – неожиданно воскликнула Зоя. – А полиции все равно! Мы для них не люди! Зачем тратить время на расследование смерти какого-то бомжа?
– Эк, тебя накрыло с водки! – усмехнулся Семен. И все с удивлением смотрели на Зою, обычно тихую и немногословную.
– Что ты хочешь, чтобы нас затаскали в полицию?! А потом посадили первого попавшегося из нас за преступление? Может это ты его кирпичом? – гневно сверкая глазами рыкнул Философ.
– Зачем это мне? Мы дружили… – начала тихо оправдываться Зоя.
– Вот видишь! Обвинить можно любого! – успокаивался Философ, а Макар невольно залюбовался его крупными выразительными чертами лица, орлиным носом и платиновыми завитками обрамлявшими высокий лоб.
