***Старый Рюкзак***
Старый Рюкзак заплесневелый послушай,
Помнишь, как пили горячий из кружек,
Чай заварной из смородины дикой
Мы на привале в походе под липой.
Помнишь, подружку мою синеокую,
Как подвернув, она правую ногу
Шла, ухватившись за шею мою,
Словно боец, получивший в бою
Рану за подвиги. Я вообразил,
Будто из леса враг нам грозил.
Вот он крадется по нашим стопам,
Скорее вперед! Друзья наши там!
И побеждая усталость—врага
Шел я вперед, обгоняя врага.
Два рюкзака на себе волоча,
Да на нее: – Не стони! – Лишь ворча.
Как хорошо на привале вздохнуть.
Нос от усталости в бок твой уткнуть.
И замереть, не дыша, отдохнуть.
Думать, что мне удалось победить.
Помнишь, мой старый Рюкзак дорогой,
Как от грозы мы бежали гурьбой.
К лесу скорее, скорее туда,
Кров под листвой нас укроет всегда.
И все до нитки, промокнув, дрожа,
Чуть лишь грозу и буран переждав,
Бросились ветки сухие ломать,
И с нетерпеньем костер разжигать.
Жались и грелись от дыма слеза.
Помнишь, как наши смеялись глаза.
Помнишь, как жалась всем телом, дрожа
Моя подружка, а вы сторожа,
Нас ограждали от тесного круга.
Сбросив на землю зеленого луга,
Вас рюкзаки, мы теснее присели
И наши руки вместе согрели.
Старый Рюкзак, я давно тебя бросил,
Жизнь ты большую походную прожил.
И вот теперь позабытый, ненужный
Тут прозябаешь, и с Плесенью дружишь.
Пришла весна. Молодая травка пробивалась сквозь прошлогоднюю листву и первые листочки на березе окрасились в светло салатовый цвет, еще не успев позеленеть. Стояли пасмурные и прохладные дни. Наша корова Зорька, долго не была на выпасе и, чувствуя весну, жалобно мычала в хлеву. Мать беспокоилась за нее и говорила бабушке, что может сгореть молоко, и она перестанет доиться.
– А, что Очколяс Вася не гоняет коров на пастбище? – спрашивала бабушка мать.
– Я у Гани спрашивала, почему Вася не выгоняет стадо? Она мне сказала, что он болеет и не может, пока не поправиться.
– А что другие пастухи? – наседала бабушка.
– Другие не хотят. Говорят что его очередь, вот и все. Сегодня воскресный день, Валик дома. В школу ему, а ж завтра, то пусть выгонит. И меня на работу вызвали, там, около базы есть хороший выпас на Чистом Озере, уже хорошая трава выросла.
– Куда ж в такую погоду? – озабочено спрашивала бабушка.
– Только облачно, дождя нет. А как пойдет дождь, то погонит обратно. Я буду до обеда на работе, надо отпустить яблоки в магазины в Киев и все. Пускай гонит Зорьку, а я приду позднее, надо еще в контору зайти. – И, обращаясь ко мне, – Ты знаешь, где там Купина около Чистого Озера?
Я ту местность знал очень хорошо. Мы даже на Купине ловили одюшок с Колей Бабченком. Неприметная старица, с хорошей впадиной с небольшим озерцом, на середине которого, плавал островок из плотно переплетенных водорослей. Вода в том озерце была всегда теплой и зимой и летом, а берега были покрыты хорошей и сочной травой. Озерце приобрело свое название от плавающего островка на нем купина. Местная легенда гласит, что, когда-то в запорожские времена проходил там Казацкий Шлях на Киев, и стояла небольшая деревянная церковь, где время от времени ставили свечки Пресвятой Богородице, молились проезжие люди об удаче и легком пути. И вот однажды ночью провалилась с 30 Апреля на 1 Мая, в Вальпургиеву Ночь, земля провалилась и церковь ушла глубоко под землю, а на месте, где была церковь, образовалось бездонное озеро. Кого не спроси об озере Купина, старые жители в Шпитьках расскажут эту легенду. Мы с Колей Бабченком однажды решили проверить глубину озерка. Специально в парке нарезали длинных веток из кустов лесных орехов. И договорились, если кто будет спрашивать, зачем вам столько палок, скажем, рыбу ловить на удочки. И вот я взобрался на купину с длинными палками, слушая советы Коли:
