– А Лифшиц?
– Мы нашли несколько отпечатков, которые могли принадлежать ему, но все они старые. Возможно, три или четыре недели.
– На ноже тоже ничего?
– Ну да. Ручка кустарная, на лезвии следов нет. Он сделан их рессорной стали, довольно прочной. Другими словами, у нас нет ничего, кроме сильного желания поговорить с хозяйкой квартиры.
Барский встал и потянулся.
– Звучит вполне разумно. Подожди пару часов. Я тебе позвоню.
Судя по выражению лица Зацепина, он не очень в это верил.
* * *
Барский не пытался оторваться от черной «девятки», пристроившейся за ним у прокуратуры. Такая же машина ждала его возле дома.
Он не спеша собрал кое-что из одежды Марины и аккуратно сложил свои вещи в большую кожаную сумку. Потом он позвонил в бутик женской одежды, где знали Наташу, и оставил заказ. Там пообещали, что через полчаса все будет готово. После этого Барский связался с Зацепиным.
– Наташа Малютина будет у тебя через три часа, если ты готов выслушать мои условия.
– И что это за условия? – с недоверием в голосе спросил Зацепин.
– Сними наблюдение с моей квартиры и избавь меня от хвоста. Когда закончишь разговор с ней, посади ее в такси и не пытайся проследить, куда она поедет.
– Существует вероятность, что после окончания разговора с ней у меня возникнет желание запереть красотку. Так что не пойдет.
– Мне наплевать, запрешь ты ее или нет, хотя я думаю, что тебе вряд ли придется это сделать. Я просто не хочу, чтобы ее проследили до того места, где я ее прячу. И уж, конечно, я не хочу, чтобы об этом пронюхали убийцы Насоса. По-моему, это честно.
– Обычно тут еще бывают какие-нибудь уловки.
– Никаких уловок, – раздраженно ответил Барский. – Черт, я же даю тебе девушку. Но не хочу, чтобы ты ее просто взял и запер в камеру.
– А если мы решим, что она нуждается в защите милиции? Что тогда?
– Ну, так и охраняйте ее. Главное, чтобы ее не убили, когда она начнет разгуливать по улицам. – И Барский повесил трубку.
Налив себе воды, он выглянул на улицу. Через несколько минут обе милицейские машины уехали. Он решил, что неплохо было бы доложиться начальству, и открыл ключом небольшой шкафчик, в котором стоял телефон со скремблером. Это была прямая правительственная линия, та самая, которая во времена оны именовалась «вертушкой».
– Барский, – сказал он оператору. – Соедините меня с генералом Кравцовым, пожалуйста.
Голос генерала звучал так, как если бы он доносился из ледяной пещеры. Барский представил себе аскетический кабинет без окон где-то в недрах Сибири, хотя на самом деле покинул его всего два дня назад, и было это в славном городе Сочи, где в эти дни отдыхал президент, а при нем неотлучно находилась вся служба чрезвычайных ситуаций, возглавлял которую генерал Кравцов, а Барский исполнял обязанности эксперта-консультанта.
– Кравцов слушает. Докладывайте, Барский.
– Пока никаких следов Лифшица. Опознанный уголовник убит неизвестным. Продолжаю работать.
– Задание отменяется. Все, что у вас есть, передайте ФСБ.
Барский отнял трубку от уха и воззрился на нее в полном изумлении. Дисциплина боролась в нем с естественной потребностью думать самостоятельно.
– Есть, – коротко ответил он и зажег сигарету. – Могу я спросить, почему?
– В этом нет необходимости, – отрезал Кравцов.
– Мне бы не хотелось, чтобы между нами возникло недопонимание, товарищ генерал. В прошлом мои суждения были достаточно убедительны, и президент решил поддержать их.
