– Подождите секунду, я в коридор выйду, – прозвучало уже чуть громче.
В трубке послышался шорох и скрип закрывающейся двери.
– Да, слушаю.
– Андрей, меня зовут Марк, я оставлял вам сообщение…
– Я помню, – перебил его собеседник, – вы из какого-то подкаста вроде, да? Расследуете загадочные самоубийства?
– Вроде того. Меня интересуют обстоятельства смерти вашего друга, Черного. Я знаю, что незадолго до гибели он пережил трагедию, которая могла спровоцировать тяжелую депрессию.
– Кирюхи-то Чернова? – мрачно пробормотал Андрей. – Да, пару лет назад телка его умерла. Он тогда совсем с катушек слетел: забил на учебу, дома почти не появлялся, никто не знает, где он был и чем занимался.
– А вы знаете, как погибла его девушка?
– Разбилась на мотоцикле. Ему сказала, что предки наказали, не выпускают гулять, а сама укатила с каким-то типом на мотике. Вот они с ним оба и влетели в дерево на полном ходу. Кир как узнал, реально обезумел: он-то ее любил, а она у него за спиной хвостом крутила.
– Но я слышал, что через некоторое время он смирился с утратой и вроде как с кем-то встречался, – осторожно сказал Марк.
– Да не, бред, – уверенно заявил Андрей. – Не верю, что он так быстро мог Катьку забыть. В день похорон на гроб бросался, кричал, что никогда ее не отпустит. Жуткое зрелище было. Родители его потом даже к психологу какому-то таскали, чтобы там ему мозги вправили.
– Помогло?
– Не знаю, – вздохнул Андрей. – Он тогда перестал со мной общаться. Я как-то встретил его незадолго до того, как его в дурку упекли, окликнул, но он сделал вид, что не заметил меня. Странный какой-то был, дерганый.
– А не помните, когда это было?
В трубке ненадолго воцарилась тишина, а потом собеседник неуверенно произнес:
– Да как будто бы ровно год назад дело было. Я еще тогда подумал, зачем ему два пакета свечей? К Новому году, что ли, так рано готовится?
Свечи. Похоже, год назад Кирилл на самом деле к чему-то готовился, только вот к празднику это не имело никакого отношения.
– Похоже, все сходится, – устало сказал Марк, садясь в машину и убирая телефон в карман. Голова раскалывалась, хотелось лишь одного: закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спросила Яна, вглядываясь в его лицо. – Если хочешь, я поведу.
– Нет, все в порядке, – Марк попытался улыбнуться, но вышло не очень убедительно. К горлу подступила тошнота, а перед глазами заплясали черные точки. – Хотя, знаешь, пожалуй, я все-таки уступлю тебе водительское кресло.
Яна кивнула и быстро поменялась с ним местами. Снегопад набирал силу, видимость была плохой, поэтому дорога до дома заняла гораздо больше времени, чем они ожидали. Марк дремал на пассажирском сиденье, прислонившись головой к холодному окну. Когда машина остановилась у их подъезда, он дернулся и удивленно потер глаза:
– Я что, уснул?
– День был долгим, – тихо сказала Яна.
Марк кивнул и уже потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, но Яна его остановила.
– Нам нужно поговорить, – едва слышно сказала она, глядя прямо перед собой.
– Хорошо, только давай не здесь. Поднимемся ко мне и спокойно все обсудим.
Яна кивнула и, по-прежнему избегая смотреть на Марка, вышла из машины. Она молчала до самого дома, но едва за ними закрылась дверь квартиры Марка, она бросилась к нему и, чуть не сбив с ног, крепко обхватила руками.
– Яна, – хрипло сказал Марк, осторожно отвечая на ее объятия. Он чувствовал, как она дрожит и всхлипывает, крепко прижимаясь к нему всем телом. Марк осторожно наклонился, вдыхая аромат ее волос, чистый, свежий, разгоняющий ужасный смрад гниющей вишни, который преследовал его весь последний месяц. Он мог бы простоять так вечность, сжимая ее в своих объятиях, но Яна, успокоившись, тут же отстранилась от него, по-детски вытирая слезы рукавом.
