– Кажется, масло из Европы. Они используют органическое сырье и экологически чистые методы производства. – Он прочистил горло и посмотрел по сторонам. – Я все проверил.
– Для меня? – пискнула я, совершенно сбитая с толку.
– Да, из-за кончины твоей бабушки. – Он поправил галстук, как будто ему стало неловко. – Не важно, я хочу убедиться, что об этом городе позаботятся. Морина, пожалуйста, не спорь со мной об этом. Надеюсь увидеть тебя на чтении завещания.
– Город сам в состоянии позаботиться о себе. Им управляют сами жители, – ответила я, убирая масло в карман и стараясь не думать об этой странности.
– Это маленький городок, окруженный множеством больших, piccola ragazza. – Мне показалось, в тоне, которым он произнес это итальянское прозвище, я услышала снисходительность.
– Бастиан, если честно, сейчас меня это вообще не волнует. Мне плевать на дату, время, да и вообще на само завещание.
– А я уверен, завещание немного важнее, чем пыталась показать твоя бабушка.
Я быстро шагнула к нему, мои ботинки загрохотали по цементу.
– Ты называешь мою бабушку лгуньей в день ее похорон?
– Я называю ее отзывчивой женщиной, которая хотела как можно лучше и дольше защищать свою единственную внучку. На твои плечи скоро ляжет огромная ответственность.
Когда природа пыталась что-то подсказать людям, они отказывались присушиваться к интуиции. Мое сердце тянулось к Бастиану так, как не тянулось к другим мужчинам. Я не понимала, то ли дело в простом влечении, то ли в чем-то большем. Но знала лишь одно: пусть сердце стремилось оказаться ближе к нему, чутье кричало бежать в противоположном направлении.
Солнце освещало его так, словно некая высшая сила знала, что он обладает большим авторитетом, чем остальные. Этот человек существовал в совершенно незнакомом мне измерении. И я вообще не хотела знать его. Я желала двигаться вместе с ветром и водой, а загадки оставить таким, как он.
– Ты, твоя охрана, – я посмотрела на Данте, который по-прежнему сидел в машине, но виновато смотрел на меня, – и твой «Роллс-ройс» могут отправляться на оглашение завещания без меня. Или засунь завещание себе в задницу, мне все равно.
Он начал что-то говорить, но я покачнулась.
– Не желаю знать, что в том завещании. Мне ничего не нужно. Все, чего я хочу, – мой фургон, а еще чтобы ты ушел. – Я взмахнула руками, как ребенок, и мои браслеты зазвенели. – Бастиан, все это совершенно ни к чему. Всю информацию мне могут прислать по почте. Единственное место, куда я поеду, – это дом. И пробуду там несколько дней. Сомневаюсь, что, потеряв самого любимого на свете человека, я должна заниматься чем-то другим. Так что делай как знаешь, однако я туда не пойду.
– Морина. – Его голос прозвучал низко и угрожающе, совсем не мягко, как раньше. Это было предупреждение, призванное вернуть разум в хаотичную кровь, текущую по моим венам. Глаза Бастиана потемнели, лицо изменилось. Исчез готовый к переговорам мужчина. – Притащи свою задницу на оглашение завещания. Или я лично приеду к тебе и доставлю тебя туда силой.
Морина
На протяжении всей ночи эти слова то и дело всплывали в памяти.
Проворочавшись несколько часов, я все-таки взяла телефон, чтобы прочитать подсказки.
В гороскопе была написана какая-то ерунда.
Точнее, вот что: «Прислушайтесь к данному вам вчера знаку. И тогда все получится».
Ой, ну что за ерунда.
Я специально не стала заводить будильник, потому что не собиралась просыпаться для встречи с солнцем или волнами. Я намеревалась проспать, пропустив чтение этого дурацкого завещания.
