– В каком смысле «обмануть»?
– Ну как в каком. У тебя родилась совершенно доношенная дочь. Да, она очень слаба и ее вес значительно ниже нормы. Но, как сказал ваш муж, всю беременность вы морили себя голодом, и теперь ей придется какое-то время провести в нашем детском отделении, чтобы окрепнуть.
– Как доношенная?
До меня все еще не доходили его слова.
– Селиванова, повторим эксперимент с грудью?
Дошло… Я резко поднялась, принимая сидячее положение, но внизу живота накатил новый спазм, и я скривилась.
– Мамочка, тебе нельзя пока так резко двигаться, если не хочешь последствий…
– Подождите… Вы сказали, что она «доношенная»? То есть, она родилась на нормальном сроке?
– Именно это я и сказал. – Кивнул доктор.
– Господи… Я не знала! Клянусь вам!
Меня охватила паника, я схватила доктора за рукав и замотала головой, подтверждая, что я действительно была уверена в сроке беременности.
– Ну, если так, я спокоен. А то, глядя на ваше психологическое состояние и узнав о недоедании, был уже почти уверен, что вы хотели себе сорвать беременность или еще что похуже. Но… это уже не мое дело. – хлопнув себя ладонью по колену, доктор поднялся с койки и направился к выходу.
– Подождите… Если она доношенная, то отец не Артем, тогда…
Доктор обернулся:
– Тебе виднее, Селиванова. Психолога я к тебе все же отправлю, лишним не будет.
Двери за доктором закрылись, а по моим щекам водопадом покатились горячие слезы.
***
О том, что Алиса не дочь Артема, я никому не сказала. В какой-то момент мелькнула мысль, что Семёнов имеет право знать. Но идея была плохой. Очень плохой. Что бы это изменило? Ничего! Могло лишь все еще больше испортить. Теперь у него своя семья. Как бы я ни была зла и обижена, ломать его жизнь я не собиралась. У него есть свой ребенок, а теперь и у меня есть свой. Мой личный.
Артёму об этом говорить тоже нельзя. Он окрылён счастьем отцовства, носится по магазинам, выбирает коляску, кроватку, человечки, бодики и пинетки. Пусть думает, что Алиса его дочь. Так будет лучше для всех. Не говорила даже своим девчонкам. Чем меньше людей знает мой секрет, тем лучше.
Алиса вернула меня к жизни. Моя маленькая девочка требовала к себе много внимания. Сначала ещё до выписки из роддома ей нужно было окрепнуть и подрасти. А когда через полтора месяца ее позволили забрать домой, я вкусила всю прелесть материнства. Бессонные ночи, колики, молочный кризис – мне было очень тяжело. Никакого опыта и никого рядом, кто мог бы дать совет и помочь. Ни у меня, ни у Артема мамы нет. Я читала журналы о материнстве и пыталась справиться со всем самостоятельно.
Я никогда не забуду, как после выписки из роддома Алиса впервые улыбнулась на руках у Артема. От счастья он тут же помчался в магазин игрушек и притащил домой огромного медведя. А я от ее улыбки впервые за последний год почувствовала себя счастливой. По-настоящему, без каких-либо условностей. Я поняла, что теперь есть тот, кто будет любить меня всегда, и кого буду любить всегда. Тоже всегда. Независимо ни от чего. Алиса стала моим центром вселенной.
Артем наслаждался отцовством. Он был прекрасным, любящим, заботливым папой и мужем. У нас с дочкой было все, что нужно и даже больше. Минимум раз в три дня он дарил мне свежие цветы, выполнял все мои просьбы и желания, просыпался по ночам к дочери и даже пел ей колыбельные.
Если бы наши отношения завязались на год раньше, я бы несомненно в него влюбилась. Но… он появился не год назад, а я уже слишком хорошо знала, как бывает больно любить человека. Да и тайна происхождения Алисы не давала мне полностью расслабиться.
