– Извини, – сказал он. – Я не знал, что они так обрадуются.
– Ерунда. Все отстирается, надо только сразу замочить, – ответила я. Мои ладони все еще кололо невидимыми иголочками.
– Я так их тебе и не представил. – Оуэн показал на пса покрупнее. – Это Нуля…
Услышав свое имя, пес заскулил и быстрее заколотил хвостом по земле. Он сидел, приоткрыв пасть и высунув язык, отчего казалось, будто пес нам улыбается.
– А это Пач. – Оуэн показал на второго пса. Тот гавкнул.
– Странные клички. Необычные, – вежливо отметила я.
– Я зову их так просто для краткости, – пояснил Оуэн. – На самом деле они – Грязнуля и Пачкуля.
– Вот как?
– Им подходит. Видела бы ты, как они выглядят после прогулки по побережью!..
Оба лабрадора продолжали дисциплинированно сидеть рядом с хозяином, и я вспомнила, что Оуэн всегда умел обращаться с собаками.
– На вид они довольно послушные, – заметила я.
Оуэн фыркнул.
– Это только на вид. Стоит на мгновение отвернуться, как они начинают вытворять невесть что.
– В самом деле?
Он кивнул и взялся за засов калитки.
– Лезут в самую грязь! Я, конечно, пытаюсь их одергивать, но… Эти парни слишком любят воду. – Оуэн кивнул в направлении пляжа. – Как и ты.
При упоминании о воде мою веселость как ветром сдуло. Опустив голову, я уставилась на свои руки, нервно сгибая и разгибая пальцы. Оуэн окинул меня еще одним долгим, внимательным взглядом. В его серых глазах сверкнули голубые искры.
– Ну а как твои дела на самом деле?
– Нормально. – Не поднимая глаз, я погладила Грязнулю по голове.
Оуэн нахмурился. Он мне, конечно, не поверил, но, к счастью, не стал развивать эту тему.
– У тебя прекрасная дочь.
Я только кивнула в ответ. Через несколько дней моя прекрасная дочь могла остаться сиротой.
Оуэн тоже потрепал Нулю за ушами.
– Как ее зовут?
– Кэссиди. Ей восемь.
– Она напоминает мне тебя.
– Надеюсь, в хорошем смысле?
Он улыбнулся.
– Разумеется.
Оуэн, впрочем, тут же отвернулся и снова принялся гладить лабрадора по голове. Я, однако, заметила, что он то и дело поглядывает на меня краешком глаза.
– Кэсси… она – такая же, как ты? – спросил он негромко и как-то нерешительно.
Втянув сквозь зубы воздух, я стала смотреть на океан. Собравшиеся над заливом грозовые тучи двигались в нашем направлении. Оуэн, конечно, знал о моих способностях и о том, что они передаются в нашей семье только по женской линии, от матери к дочери. Он, однако, не был отцом, и я сомневалась, что он был в состоянии понять, какой тяжкий груз несет на своих худеньких плечиках моя восьмилетняя дочь. Хотя – почему не в состоянии?.. Что я вообще о нем знаю? Может быть, у него есть или была семья…
– У тебя есть дети? – «А жена?.. А любовница?..» – хотелось мне спросить, но я сдержалась.
Оуэн резко выпрямился, потом медленно покачал головой и жестом отправил обеих собак обратно во двор. Тщательно заперев калитку, он повернулся ко мне.
– Тетя Мэри, наверное, уже заждалась, – сказал он. – Да и дождь может начаться в любую минуту. Давай-ка я отнесу твои вещи в дом…
Он двинулся к джипу, а я смотрела ему вслед, в его напряженно выпрямленную спину, и гадала, что в моих словах так его задело. А может, дело было вовсе не в моем вопросе, а во мне самой?..
Оуэн без усилий поднял оба чемодана и понес к дому. Он шагал очень быстро, и я бежала за ним чуть не вприпрыжку, крепко прижимая к груди стопку пластиковых контейнеров со своими материалами и инструментами. На полпути к крыльцу Оуэн обернулся и кивнул в направлении оставшихся на тротуаре вещей.
