– Спасибо, Клавдия Ивановна. Я всё запомнил. Мы с Виктором уже обсуждали кое-какие детали, касающиеся этой поездки. Буду предельно аккуратен и осторожен. Береженого берегут…
– Береженого Бог бережет, – поправила его Клавдия. – Ну, тогда, прощайте, уважаемый! Я немного отдохну, а то еще вечером в «Дворянском» премьера. Что делать… надо быть, обещала режиссеру дать рецензию. Все же льстецы кругом. Не верит никому… А ты не приезжай за мной, извозчика возьму… И вот еще. Петр Петрович, я зонтик свой у тебя в авто забыла. Занеси в парадное, оставь у консьержки, а ко мне не поднимайся.
Когда дверь за Красновым закрылась, Клавдия прошла в ванную. Она любила полежать в приятной теплой воде после дороги и привести мысли в порядок. Хотя на беспорядок в голове мог жаловаться кто угодно, но только не она. Уж там-то у нее всё было как в аптеке. Мысли работают четко и слаженно, как детали часового механизма.
Она и дом этот выбрала еще и потому, что тут помимо других удобств, которые нужны были для ее занятий, не было перебоев с водой. При необходимости могла бы и на Долгоруковской квартиру снять, в одном парадном с генералом каким или с кем из местной Думы. Да не любила и не хотела она на виду быть. «От показухи только лишний интерес к своей особе. А всякий интерес только во вред здоровью и спокойствию», – помнила она слова своей «учительницы».
А на Долгоруковской всё губернское руководство жило, дворяне, да купцы богатые. Местная знать, одно слово. Чтоб с ними рядом жить нужно, либо дело своё большое иметь, либо пост при губернаторе высокий занимать. В другом случае быстро попадешь под интерес местной тайной полиции. А последнее никогда в планы Клавдии не входило.
«Краснов вернется, Марию отправлю в Архангельск. Пусть съездит, посмотрит и понаблюдает за Гмыриным. Тем более у девушки родной дядька в Архангельске живет. Вот к нему как бы и поедет… И дядьку проведает. Может и он сгодится как. И дело сделает», – размышляла Клавдия, лежа в ванной.
Она еще немного, как она говорила, погоняла мысли и вышла из ванной. Мнение Марии о Гмырине для нее было если не решающим, то, во всяком случае, очень значимым во всем этом мероприятии. Провала она допустить не могла. А Мария как никто другой способна заметить, если что-то в Гмырине ее насторожит.
1914 год
На втором этаже дорогих апартаментов доходного дома «Вилла Елена», что рядом со знаменитой набережной Ялты, уютно расположилась компания из пяти человек. Ближе к окну на одном диванчике сидели Клавдия Ивановна и Мария. Мария что-то в полголоса говорила Клавдии, при этом невольно жестикулируя руками. Клавдия не глядя на нее, слегка лишь кивала головой.
У входной двери рядом стоял Петр Петрович. В его осанке и взгляде чувствовалась военная выправка и дисциплина во всем, за чтобы он не взялся. Он любил все важные вопросы решать стоя. Ему казалось, что сидя человек невольно притупляет бдительность, решения его не выглядят оптимальными, поэтому он сейчас и стоял, хотя рядом с ним был удобный соответствующий апартаментам, дорогой стул.
Виктор и Митрий разговаривали, стояли друг напротив друга у открытого окна. Митрий не смотря на то, что лишь накануне приехал из Москвы, выглядел бодрым и подтянутым. Даже легкий мешковатый костюм не мог скрыть его делового настроя. Но от взгляда Виктора не ускользнуло, что с Митрием что-то не так.
