– Здравствуйте, господа! Ящики бы выгрузить, да я бы и откланялся, – сказал подошедшим Сапожников.
– Одну минуту, уважаемый! – сказала Мария.
Сейчас уже было трудно узнать в Марии ту барышню, что вчера вместе с тремя мужчинами сидела в буфете. Вместо воздушной шляпки, на голове туго повязанный платок. Длинное темно-синее платье, с одетой поверх него мужской форменной курткой с блестящими металлическими пуговицами, выглядели несколько странно. Мужские штаны под платьем и кожаные высокие сапоги придавали девушке вид партизанки времен Наполеона.
– Петр Петрович, ящики забрать Клавдия велела. А зачем они нам пустые? Давайте тут их затопим, чего с ними таскаться? Места и так на телегах немного… – предложил Митрий.
Краснов пристально посмотрел на Митрия, отчего тот даже поежился. «С таким лучше не спорить», – подумал про себя Митрий, а вслух произнес:
– Если Клавдия сказала, значит, ящики нужно забрать. И обсуждать тут нечего.
«Не вздумайте оставить ящики на пароходе или бросить их раньше времени, – вспоминал слова Клавдии Краснов. – Все должно выглядеть так, будто всё золото вынесено с парохода, – Клавдия не раз повторяла эту фразу Краснову. – Для верности, обязательно дайте увидеть кому-либо из местных жителей, что у вас в телеге золото есть, – слова Клавдии засели у Краснова в памяти».
В этот момент вдалеке послышался протяжный гудок парохода.
– Похоже, что возвращается… – произнес Сапожников.
– Быстро очухались… судя по звуку, еще с полчаса и причалят. Завернули пароход обратно. Нужно поторапливаться, – забеспокоился Виктор, и забрался в лодку.
– Правильно, что Клавдия нас в Котлас не направила. Обложили бы с двух сторон. Всё, поехали, – проговорила Мария и, уже обращаясь к Сапожникову, спросила: – Дальше по этой дорожке вдоль этой реки?
– Да, этой дорогой. На телегах по ней в самый раз ехать, – одобрительно заметил тот. – По ней деревушки-скиты, но вы до последней идите. Ачем среди местных прозывается. Верст шестьдесят по реке до деревушки той будет, а по дороге сорок всего. Там такие места, что вас не сыскать… ни за что не сыскать. Отсидитесь, пока не утихнет. Да вы не беспокойтесь особо. Им вас скоро и не нагнать. Лошадей в Тойге, кроме ваших, нет. На других телят, да коров пастись угнали… Будет время у вас уйти.
– Помним, помним. Дело говоришь… Хорошо с Сергеем Аркадьевичем подготовились, – Мария взглянула на Афанасия.
Тот никак не отреагировал на похвалу. Вышел из лодки и стал заправлять выехавшую рубаху.
– Петр Петрович, Виктор, давайте ящики грузите в одну телегу… – и затем она снова обратилась к Сапожникову: – Греби на ту сторону Двины… Когда доберешься, лодку затопи. Для верности днище у нее пробей и оттолкни от берега, а сам пешем ступай в Архангельск. Наймешь где дорогой лошадь или на почтовых доберешься. Возьми вот денег, здесь хватит на всё. По прибытии в город передашь Сергею Аркадьевичу, что всё нами исполнено как и намечали, но с нашим возвращением пока откладывается.
Мужичок, выслушав девушку, одобрительно кивнул, сунул деньги за пазуху, и пошёл к лодке.
– Всё, господа, поспешим. Лишь бы телеги не подвели, пешком им за нами не угнаться. укроемся, дай бог… – Мария обвела всех взглядом и остановившись на Краснове, добавила: – С богом, Петр Петрович, принимай командование, уважаемый.
Ей неожиданно пришли на память события из небольшой брошюры, которую она прочитала, еще живя в Вологде. Название ее в памяти не отложилось. А вот содержание хорошо запомнилось. И хоть не совсем понятен ей был тогда язык летописца, но суть усвоила хорошо. В памяти промелькнули события далекого четырнадцатого века. Она вновь увидела, как новгородские рати грабят Великий Устюг и как уходят из него, спускаясь по Северной Двине. Как один из их отрядов остановился с награбленным именно здесь, в устье Нижней Тойги, и как двое из грабителей бежали в глубь тайги вместе с награбленным.
