Разбойничья Слуда. Книга 2. Озеро - страница 14

Поделившись с Григорием ачемскими новостями, Никифор спустя полчаса удобно устроился в узком мысу на берегу озера. Прибрежные кусты надежно скрывали его укрытие. У противоположного берега плавала стайка уток, но идти к ним большого смысла не было. Не то чтобы ему было лень. Никифор был заядлым охотником и подбираться к дичи на расстояние выстрела ему всегда нравилось, и особого труда не составляло. Просто в этот раз определил, что птицы наверняка близко не подпустят и улетят. По опыту знал, что в таких случаях лучше затаиться и ждать, когда утки сами подплывут. Может и зверь какой лесной их вспугнет или самим надоест в одном месте кормится. Дерево скрипнет, или еще что насторожит. Да мало ли что в лесу может случиться, вот и прилетят к нему поближе, чтоб из ружья достать можно было.

Но, честно говоря, сегодня ему было лень их скрадывать – бессонная ночь давала о себе знать. Никифор, разомлев на утреннем солнышке, задремал. Очнулся от характерного шума, который издают утки при посадке на воду. Птицы подлетели близко и зашуршали по озеру буквально в шагах двадцати от него. Не задумываясь над тем, что могло потревожить птиц, он аккуратно потянулся к ружью.

Утки не чувствовали опасности и спокойно плыли в его сторону. Когда взял одностволку, стрелять не торопился. В таких ситуациях он любил одним выстрелом попасть сразу в несколько птиц. Никифор спокойно наблюдал, глядя вдоль прицельной планки, когда несколько птиц окажутся в зоне поражения выстрела. Вот уже две утки плыли вплотную друг к другу. А вот к ним не спеша направилась третья. «Ну, давай, давай, дружок, еще немного, – мысленно подгонял он неторопливого селезня».

И вот уже три красавца почти слились воедино. Никифор медленно положил палец на спусковой крючок, готовясь выстрелить. Но тут краем глаза он увидел какое-то движение на берегу озера, недалеко от него. Палец замер на крючке. Ластинин невольно отвел взгляд от стаи птиц и увидел на другом конце мыса силуэт женщины. Он попытался распознать, кого это занесло в такое время сюда, но не смог. Солнце только вышло из-за леса и слепило прямо глаза.

Вдруг птицы с шумом поднялись с поверхности воды. От неожиданности он чуть было не выстрелил. «Эх, черт! – выругался он, глядя, как добыча взвивалась над озером. – Ну, принесла же тебя нелегкая, – и про себя добавил несколько крепких словечек в адрес незнакомки».

Никифор отложил ружье, и уже хотел было крикнуть ей, мол, чего ты тут делаешь в такое время. Благо до нее было не так и далеко. Но сдержался. В конце концов, она-то тут причем. Он же сам отвлекся на нее и не выстрелил во время. Ластинин еще какое-то время наблюдал за несколько странным поведением незнакомой женщины. «Что она там копошится. Бродит туда-сюда. Потеряла что ли чего? – размышлял Никифор. – Да, и кто ж такая-то? Подожду немного. Уйдет, так, может, схожу, посмотрю».

1916 год

Открыв глаза, Серафима прямо перед собой увидела изрезанный глубокими трещинами потолок. Она сделал попытку поднять голову и осмотреться, но сильная боль пронзила всё тело. Серафима едва не потеряла сознание. «Что со мной? Где я? – прошептала она, пытаясь приподняться, но боль во всём теле заставила ее отказаться от предпринятой попытки».

– Ты лежи, голубушка! – услышала Плетнева незнакомый голос, по-видимому, принадлежащий уже не молодой женщине. – Сестра! Плетнева очнулась, – прозвучал все тот же голос, но уже намного громче.