Габриелю захотелось побывать там, где снизошло озарение, показавшее открытый путь для человечества. Его неодолимо потянуло в те места, и, когда родственники опять уехали, он не преминул воспользоваться их отсутствием.
Габриель пересек океан и оказался в знакомых местах. Но на этот раз полного одиночества не хотелось, а хотелось, чтобы рядом была живая душа. То ли от неуверенности в себе, решил Санчес, то ли от предчувствия. Откуда неуверенность? И что за предчувствие? Он оставил вопросы без ответов.
Габриель вспомнил беседку и видение – глаза, говорящие с ним. На душе стало жутко.
Санчес прилетел самолетом вместе с секретарем и по прибытии сообщил ему, чтобы в ближайшие часы его не беспокоили. Франц кивнул в ответ, понимая, что не стоит задавать лишних вопросов.
Габриель вошел в старый сад и увидел преобразившуюся природу. Стоял тот краткий и чудесный миг, который называют золотой осенью. На удивление было сухо – дождей не предвещали еще пару дней. Солнечно и не по сезону тепло. Небесная синь, словно умытая, навеяла спокойствие.
Санчес вспомнил тот день. В первый раз, когда он еще не узрел глаза, умом владели смутные мысли, нельзя было понять, что несут они. Сомнения. Колебания. Но теперь-то все иначе. Теперь-то он ясно видит цель. Вот как сейчас он видит сквозь голые ветки синь неба.
Габриель тихо посмеялся над собой: «Как я мог быть таким наивным тогда? Как? Даже не верится. Как я мог быть малодушным? Не верил в собственную избранность? Ведь санкция свыше, что всегда довлела надо мной, в тот день осенила меня». Габриель воскресил в памяти то мгновение экстаза. И только оно было реальностью, а все остальное – прах. Все остальное – мутный сон, и не стоит предавать ему значения.
Погруженный в себя, он, покинув сад, прогулялся по тропинке до оврага. Остановился у его края. Глянул вниз. Один неосторожный шаг и ты сорвешься и погибнешь. Воспоминания опять нахлынули. В тот день он был в шаге от бездны, но «Открытый путь» спас.
Габриель повернул обратно и зашел в беседку. Это случилось здесь: фонтан белого огня, глаза и проникновенный голос, вещающий о грядущем. Картины вновь ожили, воспоминания захлестнули, будто теплые волны то ли света, то ли морских вод.
Он закрыл глаза и начал созерцать себя, представив, как щупальце сознания белесым шнуром вырвалось из мозга. Конец шнура пророс сотней тонких чувствительных волосков, образуя лохматую кисточку. Она, повелевая щупальцем, заставляла летать шнур вокруг тела беспокойной змеей. Волоски шевелились, сканируя внутренние органы.
Габриель отключился от внешнего мира и почти поверил тому, что белесый канат вовсе не фантазия, а на самом деле существует физически. Габриель побоялся открыть глаза. Он испугался, что если откроет, то никакого щупальца не увидит.
Разобраться полностью с новыми ощущениями помешал голос.
– Габриель, – голос прозвучал требовательно.
Габриель, вздрогнув, открыл глаза и осмотрелся. Беседка была пуста. Значит, показалось?
– Габриель, – снова тот же настойчивый голос. Да, именно тот голос. Не узнать его не возможно.
– Да. Я слушаю тебя.
– Почему не откликнулся в первый раз?
– Я решил, что показалось.
– Показалось? Это как понимать? Неужели твоя вера еще слаба? А я ведь пришел к тебе сказать: готовься к великим делам. Ты ведь чувствуешь это?
– Да, – ответил Габриель, не догадываясь, о чем пойдет речь.
