– Капка! Я так рада тебя видеть! – Голос у Дашки был с подвыванием, из чего я сделала непреложный вывод, что она пьяна. Притом практически в стельку.
Я неуверенно посмотрела на часы. Нет, я не опоздала, семь часов ровно. Когда же она успела?
– Игорь, что происходит? – Я старалась говорить твердо, но и мне это давалось нелегко.
Игорь был хмур. Я видела, что он не знает, что делать, то ли чувствовать себя виноватым, то ли разозлиться на Дашку окончательно и бесповоротно.
– Я опоздал с работы. Приехал прямо сюда, даже заехать за ней не смог. Она ждала, ждала… Ну и вот.
Мне стало все понятно. Дашка обиделась. Их благополучие и достаток давались им не всегда легко. Игорь практически жил на работе, что иногда доводило Дашку до белого каления. Но то, что он даже в ее день рождения не сумел вырваться, чтобы забрать ее из дома, даже меня вывело из себя.
– Сам виноват. Что там у тебя, пожар, что ли, случился?
– Да, пожар.
Я смотрела на него в недоумении.
– Сгорел центральный офис. Среди бела дня. Трое сотрудников в больнице, состояние средней тяжести, жить будут. Из имущества, документов ничего спасти не удалось. Даже денег нет, сейф взорвался.
– Как взорвался? – Я и правда не представляла себе, как и отчего на пожаре может взорваться бронированный сейф.
– С него все и началось. Со взрыва. Хорошо, что я секретаря сегодня отпустил, и рядом с моим кабинетом никого не было. А я в банке в этот момент находился… Вот так.
Да… Хорошего мало. Конечно, главное – это то, что все живы, деньги дело наживное, но все равно, неприятно.
– Ладно, пошли, провожу вас домой.
Теперь Дашка с Игорем смотрели на меня удивленно.
– Зачем домой? Мы никуда не собираемся, день рождения есть праздник, и этот праздник имеет место быть.
Ага, точно – в стельку. Так она начинала говорить на предпоследней стадии опьянения. О том, что она вытворяет на последней, я лучше умолчу.
Пожав плечами, я проследовала за ними в зал. За роскошно накрытым столом сидело человек сорок, все нарядные, но с кислыми лицами, призванными выражать ту вселенскую скорбь, которая посетила их в момент получения известия о несчастьи, постигшем их близкого. Но я была уверена, что многие из этих физиономий с трудом прятали за подходящим случаю выражением сочувствия злорадные ухмылки. Радость от того, что что- то плохое случилось с другим, а не с тобой, так же трудно скрыть, как и внезапно настигнувший тебя понос. Что- то меня на лирику потянуло.
Ловя на себе, а точнее, на своих драгоценностях восхищенно- завистливые взгляды, я торжественно уселась рядом с пьяной Дашкой и принялась исподтишка разглядывать присутствующих.
Внезапно меня словно скрутило изнутри, когда я наткнулась на взгляд женщины, сидящей на противоположной стороне стола, человек через пять от меня. Она была красива той стервозной красотой, которая так привлекает мужчин. Черные волосы уложены в замысловатую прическу, ярко- красные губы капризно надуты, тонкие пальцы с длинными красными ногтями унизаны золотом. Она пристально смотрела на меня из- под длинных ресниц, а меня словно окатывало ледяной волной.
Вдруг все как- то сместилось, вздрогнуло, воздух вокруг моего лица стал плотным и тугим. Минуту я вообще не могла дышать, это было все равно, что вдыхать пластилин. Потом исчезли звуки, но сменилось изображение, я сделала долгожданный вдох, но уже совсем в другом зале. Этот был разбит на маленькие уютные закутки, отгороженные друг от друга невысокими деревьями в кадках и цветочными горшками. Наверное, пели птицы, так как множество клеток было развешено тут и там, но я ничего не слышала.
