– А еще он спас наши задницы, – добавил мексиканец.
– Я еще с тобой разберусь, – процедил сквозь зубы здоровяк и отошёл от меня. Выходя он поднял с полу дробовик покойного.
В следующем помещении ничего примечательного не было. Повсюду разбросаны бумаги, какие-то вещи, перевёрнутый стул. И вот наконец дверь в подвал. К этому времени стрельба снаружи усилилась. Работали все четыре крупнокалиберных пулемёта, частыми короткими очередями. Слышен треск винтовочных выстрелов из трёх стволов. В этот момент у мексиканца затрещала рация:
– Доложите, как обстановка?
– Заходим в подвал, есть потери. – отрапортовал мексиканец, – Могут быть проблемы со связью.
– Вас понял, работайте пошустрее, а то этих тут до фига, – ответила рация.
Все подключали фонарики, так как в подвале было темно. Начали спускаться по прогнившей деревянной лестнице, ступени скрипели под нашим весом. В помещении было пусто, ни живых, ни мёртвых. Запах сырости и спертого воздуха ударил в ноздри, но мертвечиной не воняло. Это немного радовало. Вдоль стены стояло три холодильника, а в углу генератор. Остальная часть подвала была завалена разным хламом.
– Генератор сдох, – пробормотал здоровяк.
– Судя по всему, как пару недель точно, – предположил мексиканец.
– Ну и ничего страшного, на улице ведь не лето, – добавил я, после чего здоровяк гневно на меня покосился, но ничего не сказал.
– Странник прав, испортиться еще ничего не успело, – заметил мексиканец.
Он открыл дверцу холодильника и в его подтверждение, внутри лежали препараты, ничуть не испорченные. Как и в двух других, антибиотики, шприцы с инсулином, обезболивающие. В общем все нужное людям и нам необходимое для завершения операции. Следовательно, я получу свои деньги, на которые смогу пополнить запасы провизии и боекомплекта. После чего поскорее вернусь к своим делам, ради которых собственно говоря здесь и нахожусь.
Мы уже почти все сложили и собирались подниматься наверх, когда заговорила рация, висевшая на разгрузке мексиканца:
– Где вы там шатаетесь, прием?
– Выдвигаемся, через минуту будем у входа, как слышите?
– Шевелите задницами, мы не можем их больше сдерживать, их слишком много! – затараторила рация.
– Вас понял.
Снаружи, действительно, уже доносились частые, длинные очереди из всех имеющихся стволов. Пулемёты не замолкали не на минуту, долбя короткими очередями, на сколько это было возможно. И судя по интенсивности стрельбы, риск перегрева стволов не на шутку увеличивался.
Мы взвалили на себя все добытое нами добро и пошли наверх, держа оружие перед собой. В коридоре было по-прежнему пусто. На полу валялись подстреленные несколькими минутами ранее трупы, уже окончательные. В последний раз взглянули на бедного парнишку. Вроде как почтили. Прости, но похоронить мы тебя не сможем. Слишком велик риск заразить еще кого-нибудь в безопасной зоне. Придётся оставить его здесь.
На этот раз здоровяк шёл первым, я был позади него. Когда верзила уже почти переступил порог входной двери, я краем глаза заметил блик света в аптеке, напротив. Не раздумывая я схватил здоровяка за плечо и с силой дёрнул в сторону, уводя того вбок от двери.
– Ты чего ополоумел, салага… – начал было пререкаться верзила, но увидев мой взгляд, сразу прикупил язык.
Никому ничего не объясняя, я взялся за рацию:
– Прием, в здании аптеки кто-то есть, предположительно противник, как слышно, прием.
