И вот тут я начинаю нервничать. Очень сильно.
7. Глава 7 Алексей
Слова Жорика не сразу оседают в моем сознании. Мне требуются долгие три секунды для того, чтобы мысленно провести красную стрелочку от тюбика с какой-то хренью до тела мышки. До охрененного тела мышки.
За это время Дэнчик успевает рвануть вперед, но я вовремя выставляю руку вперед и хватаю его за капюшон безразмерной толстовки.
— Стоять, бояться, — командую так, что стекла во всем здании звенят.
— Так я это… помочь же хотел, — оправдывается он.
— Знаю я что ты хотел, — сверлю его подозрительным взглядом. — Девок лапать во внеурочное время будешь. Ты здесь это… при исполнении. На работе, то есть. И вообще, ты руки помыл? Заразишь нам модель каким-нибудь псориазом после метро.
— Вообще-то, я на машине приехал, — обиженно сопит он.
— Да без разницы, — вздыхаю я. Парень начинает конкретно меня раздражать. — Иди лучше кофе нам всем свари, что ли… Я ее сам этой штукой намажу в лучшем виде.
— Шиммером, — подсказывает этот недалекий.
— Шиммером—хуимером, — ворчу я. — Понапридумывают буржуйских названий.
— Вообще-то, это от английского слова “мерцать”, — занудно поясняет Дэн.
Он, походу, вообще бессмертным себя возомнил, этот пирсингованный.
— Раз ты такой умный, то и кофе сварить сможешь. Кнопочка “повер” это вкл по-нашему, да? Иди давай уже, а то еще пару таких похотливых взглядов и Марьяна прямиков в декрет отправится. Что я буду делать без помощницы?
— Я стажер, — пищит мышка.
— Да хоть уборщица, — отмахиваюсь. — Декрет трудовым договором не предусмотрен…
— Вообще-то…, — начинает она, но наткнувшись на мой взгляд, тут же замолкает.
Я хватаю из рук Жорика злополучный тюбик и даже кофту с себя стягиваю — так жарко мне, вдруг, становится.
— Чтобы рукава не испачкать, — поясняю на всякий случай. Я бы с удовольствием и футболку снял, но это потом… в более приватной обстановке.
— С ног начни, умник, — командует Даша, когда я прямиком тянусь к декольте мышки.
— Да не вопрос, — покладисто соглашаюсь. Ножки у нее тоже зачетные.
Выдавливаю на ладонь какую-то золотистую субстанцию и начинаю мягко втирать в ноги Марьяны. От того как гладкая бархатистая кожа ощущается под моими шершавыми пальцами, за грудиной разрастается настоящая буря. В висках пульсирует до такой степени, что кажется, голову сейчас натурально разорвет. И ладно бы только голову… К сожалению, в данный момент это не единственная часть моего тела, которая пульсирует. Напрягается. Каменеет.
— Не ерзай, — командует Даша, когда Марьяна пытается отползти от меня чуть выше по дивану, — сейчас весь крем на обивке останется.
Мышка громко сглатывает и замирает. Вообще не шевелится. Даже дышать, кажется, перестает, лишь следит своими огромными глазищами за тем, как плавно моя рука двигается по ее ноге. Пальцы идут выше, ныряют на внутреннюю поверхность бедер и долбанная визажист, снова вмешивается:
— Ээ, мы глубокий массаж не заказывали. У нас еще 4 комплекта впереди, а времени в обрез. На живот совсем немного нанеси и хватит. Да аккуратно ты! Только белье не испачкай.
Хочется спошлить что-то из разряда “только не на лицо”, но сдерживаюсь из последних сил. Пора реабилитироваться перед мышкой, я и так успел нанести ей пару психологических травм своим поведением.
Продолжаю мягко массировать плоский живот и вроде как понимаю, что деликатные узоры, которые я старательно вывожу пальцами, мало походят на втирание крема, но ничего не могу с собой поделать. Из легких при этом какой-то огонь выходит, еще чуть-чуть и я натурально как пес язык вытащу, чтобы отдышаться.
