Раздвигая границы. Секс-Безуминки–2 - страница 2

MIA

По-настоящему разбудить желание может только обещание секса. Если я захотела мужчину, это вожделение следует за мной по пятам, не позволяя переключиться ни на какие другие мысли. Эта томная тяжесть в низу живота, тепло и сочность между ног, полу туман в голове, заторможенность мыслей и замедленность в движениях. Я думаю об одном: как я начну расстегивать его рубашку, не отрываясь глядя в глаза, и как медленно буду терять сознание от его прикосновений.

Это волшебство испаряется после первого же раза. Если начало понравилось – вам просто необходимо будет снова его трахнуть, причем каждый раз по-новому для поддержания остроты ощущений. Если он потерпел фиаско и продолжения не будет, то волшебством станет способность навсегда бесследно испариться.

При этом мне вспоминается моя близкая подруга Ритка, которая через всю жизнь из каждых отношений в следующие тянет за собой одну и ту же проблему – неумение поставить точку. Она постоянно боится ранить, обидеть, настроить против себя и остается с ненужным чужим человеком, спуская под откос годы жизни.

Благополучно и безболезненно покинув негостеприимную Германию, я оказалась в Неаполе, где жила Маргарита и куда меня регулярно тянуло желание посетить вулкан Везувий, располагающийся в пятнадцати километрах от города. Идея об извергающейся лаве неотвязно следовала вкупе с идеей о страстном итальянце в моём изголодавшемся по эмоциям сознании.

Ритуся – дочь таких же переводчиков, как и мои родители, но продолжившая, в отличие от меня, семейные традиции. Она работала в старейшем в мире университете и постоянно рассказывала о домогательствах коллег-преподавателей. Это подпитывало моё нетерпение к предстоящим приключениям и я, что говорится, готова уже была раздеваться с порога.

В честь моего приезда собиралась небольшая вечеринка. Приглашены были коллеги и шапочные знакомые, всего человек двадцать. Шумные веселые итальяшки обнимали и целовали меня, как старую знакомую, что впечатляло после двухлетнего германского заточения.

Первое возбуждение от веселой компании сменилось настороженностью: все гости пришли парами. Более того, чуть не треть пар были однополыми. Этим давно уже никого не удивишь, но для сексуально оголодавшего тела проблема начинала приобретать очертания.

От расстройства я напилась и начала изливать чувства и слезы в жилетку одного из голубых красавчиков. Мне реально было жаль, что такая красота растрачена на гомосексуальные утехи. Паренек представлял собой современного Аполлона – шикарное тело, кудри, черные глаза, пухлые губы. Звали его Джузеппе, что позволило незамедлительно окрестить его дружка в Буратино.

Я не заметила, как положила руку ему на шею, притянула к себе и пристально посмотрела в глаза. Кроме смеющихся чертей ничего в его взгляде не было. Он не удивился и не воспротивился. Я осторожно, словно покушаясь на чужое, потрогала его губами, и у меня сорвало крышу.

Я уже не соображала, что делают язык, руки и всё тело. Казалось, черти принялись жарить меня на сковороде заживо, но даже это уже не в состоянии было остановить.

Я оторвалась от жертвы, чтоб перевести дыхание и увидела, что Буратино наблюдает за нами с улыбкой. Я уже ничего не понимала ни в отношениях геев, ни в ситуации, в которую попала, но когда моё кучерявое божество поднялось и потянуло за собой, я безропотно поплелась следом.