Трусы тоже приходится слегка оттянуть, чтобы охладить травмированное место. Весь пах красный, кожа на ногах тоже, а я, как идиот, стою, размахиваю боксерами и всем, что в них, пританцовывая на месте. Слышу странное похрюкивание у ног и перевожу ошалелый взгляд на виновницу этих бабуинских танцев. Смеётся, зараза. Закрыла рот ладошкой и давится собственными слюнями, не иначе.
В этот момент на периферии мелькает какое-то тело, но тут же исчезает за приоткрытой дверью, даже не дав себя распознать. Черт, должно быть занятная картинка тут предстала и лучше бы увиденным не стали распространяться. Ради собственного здоровья.
Боже, в какой непрекращающийся сюр превратилась моя жизнь?! За что все это валится на мою голову?
Либо я не хило так нагрешил в прошлой жизни, что вечно огребаю не за дело, либо вселенная мягко намекает, что пора в отпуск.
Сейчас убью одно неряшливое создание и можно посмотреть билеты в Испанию. Горячее фламенко, холодный гаспачо, терпкий херес. А не вот это вот все.
— Отвернись, — снова опускаюсь до ора.
— Ой, да что я там не видела, — бурчит недопомощница, вставая на ноги.
Я натягиваю мокрые брюки обратно и прикидываю в уме, стоит ли срок убийства. Влажная теплая ткань прилипает к коже, вызывая неприятные детские воспоминания. Огонь просто.
В момент, когда я застегиваю ремень, в кабинет влетает Санчо. Который в реальности Санёк, но для клиентов так не палится. Лучший фотограф столицы и самый развязный бабник страны, по совместительству лучший друг со школьной скамьи.
И видя весьма двусмысленную картину перед собой, не упускает возможности поглумиться.
— А я давно тебе говорил, что все можно делать, не отрываясь от производства! — подмигивает мне, а потом осматривает профессиональным взглядом силуэт помощницы.
— Свободна, — рычу на безрукую, провожая гневным взглядом. Разделаюсь с ней позже.
— Что-то твоя планка все ниже и ниже, дружище, — грустно вздыхает друг, даже не удосужившись дождаться, пока помощница выйдет.
Она замирает в проеме и оборачивается, простреливая взглядом затылок Сани. Ух, а это что-то новенькое. Забавно, но тело реагирует на эти глаза-молнии каким-то едва заметным еканьем. Видимо кофеин пробрался через раз к голове, всегда знал, что там сплошная прямая.
— Ты новую модель отобрал? — сразу переключаюсь на работу, едва дверь с глухим щелчком захлопывается.
— Фу, в кои-то веке у тебя что-то интересное происходит, а ты о работе, — разваливается на стуле, закидывая ноги на стол.
— Ничего интересного кроме разлитого кофе.
— Ну да, как же. Заливай! Ко мне только что Маринка прибежала вот с такими глазюками! — Саня показательно расширяет глаза пальцами, демонстрируя визуально то, что лицезрел. — Я ее к тебе со списком кандидаток отправил, между прочим. А она прибежала, говорит там такое, такое творится! Содомия!
— Сдал бы ты ее в ту православную школу, откуда вытащил, — устало говорю я.
Но теперь хотя бы понятно, кто был тот незваный беззвучный гость.
— Э, нет, она мне самому нужна. Таких исполнительных ещё поискать нужно, тебе ли не знать.
— Так, может, одолжишь другу, а то ты же видишь, я страдаю.
— Боюсь, с новыми должностными обязанностями она не справится, — хохочет друг.
— Да нет никаких новых обязанностей. Руки из задницы есть, а обязанностей нет.
— Ты про извращения свои мне не рассказывай. Я уже задрался искать для тебя ту фею, потерявшую кроссовок в твоей постели. Так что даже рад, что ты решил прервать свой целибат и вернуться в строй.
