Проиллюстрировать это можно так – боевая группа мехкорпуса РККА могла состоять из трех танков и двадцати – двадцати пяти стрелков, а аналогичная боевая группа танкового корпуса Вермахта из одного танка, одного орудия/миномета, одного станкового пулемета и двадцати пяти – тридцати стрелков. Кому как, но мне вариант с тремя танками кажется предпочтительней.
Сравнивая возможности дивизий, можно в очередной раз отметить универсальность вооружения немецкой танковой дивизии. Благодаря большому штатному количеству гаубиц, минометов и пехотных орудий немецкая танковая дивизия могла самостоятельно прорывать укрепленную оборону противника. Советская танковая дивизия, обладая примерно такими же возможностями по удержанию местности, как и немецкая танковая дивизия, обладала значительно большими ударными возможностями. Отсутствие у Вермахта ударных танковых соединений характеризуется как недостаток самими немецкими танковыми военачальниками и многими послевоенными исследователями. Приведу несколько цитат:
Гейнц Гудериан. «Перед началом кампании в России количество танковых дивизий было удвоено. Ввиду того что танковая промышленность не могла обеспечить выпуск достаточного количества машин, увеличение числа дивизий пришлось осуществить за счет уменьшения их ударной силы. Вместо танковой бригады двухполкового состава каждая танковая дивизия получала полк двух– или трехбатальонного состава»[65].
Эйке Миддельдорф. «Хотя немецкие бронетанковые войска в период последней войны произвели революцию в методах ведения боевых действий, однако их организация не была передовой. Еще в 1940 году бронетанковые машины составляли лишь небольшую часть танковой дивизии. В то время на 300 танков приходилось около 3000 небронированных колесных машин, не способных двигаться вне дорог. Вместо того чтобы перед нападением на Россию усилить танковое ядро дивизии, Гитлер настоял на сокращении численности танков в дивизии до 200 единиц»[66].
Лиддел Гарт. «В целом немецкая армия в 1941 году имела 21 танковую дивизию по сравнению с 10 в 1940 году. Однако это удвоение численности ее бронетанковых войск на проверку оказывалось чисто иллюзорным, так как было достигнуто главным образом за счет уменьшения количества танков в дивизиях. В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии составляла танковая бригада из двух полков по 160 боевых танков каждый. Перед нападением на Россию Гитлер приказал из каждой танковой дивизии изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать новую танковую дивизию.
Кое-кто из квалифицированных экспертов-танкистов пытался возражать против подобного решения, поскольку действительным результатом этой меры было бы умножение числа штабов и вспомогательных войск в так называемых бронетанковых войсках. Численность бронетанковых войск фактически оставалась без изменений, а сила удара, который могла наносить каждая дивизия, намного ослабевала. Из 17 тыс. человек в составе дивизии только около 2600 были бы в этом случае танкистами.
Но Гитлер был упрям. Видя перед собой огромные пространства России, он хотел чувствовать, что у него больше дивизий, способных наносить удары в глубину, и рассчитывал на то, что техническое превосходство над русскими войсками послужит достаточной компенсацией за разжижение его бронетанковых войск. Он подчеркивал также то обстоятельство, что благодаря увеличению выпуска более современных типов танков Т-III и Т-IV две трети танков в каждой дивизии будут составлять средние танки с более мощными пушками и увеличенной вдвое толщиной брони, в то время как в западной кампании две трети танков составляли легкие. Таким образом, по мнению Гитлера, сила удара дивизии возросла, хотя число танков в ней и уменьшилось в два раза. Если учесть обстоятельства того времени, это был в известной мере убедительный довод»
