Я реалист-классик. Я создала свою Мастерскую, своё Мастерство. Своё единство формы и содержания. Художник Юрий Ракша сказал: «Дай нам Бог в творчестве в силу своих возможностей и талантов хотя бы чуть-чуть приблизиться к тем великим красотам и ценностям, которые создал Творец».
– Какое самое Ваше любимое собственное литературное произведение – вне зависимости от мнения критики и популярности у читателя?
– Произведения автора словно дети его. Большие, малые, старые, молодые. Когда-то рождённые или только вчера. Конечно, свежие всегда интересней. А старые порой бывают почти забыты. Но если взглянуть с высоты птичьего полёта, то я назвала бы удачным свой роман «Белый свет». Он писался долго. Всё прирастал деталями, героями, эпизодами, всё набирал мускулы. И стал наконец многослойным, и философским, и… современным. А проблемы, в те годы заложенные в текст, и по сей день (к сожалению) актуальны.
– Вы опубликовали в издательстве ИСП три замечательные книги: «Избранное», «Звёздный бульвар» и «Золотые опилки». Над какой из них было труднее всего работать и почему?
– Мне работать со словом никогда не было трудно. И хотя я много чего умею (и вязать, и стирать, и машину водить), мне в радость работать со словом. Помню, в СССР, будучи уже вдовой, я построила на Истре, на берегу водной глади, дачку, бревенчатый такой чудо-домик. Он рос из года в год. Получу гонорар за книгу – пригоню на «КрАЗах» брёвна из псковских лесов. На другой год получу гонорар за новую книгу – стены воздвигну, потом куплю железо на крышу. Кооператив «Московский писатель». Наконец говорю мастерам, когда уже крыша была на срубе: «Ну слава Богу! Кажется, всё закончено». А опытный старик-плотник смеётся: «Нет, голуба! Сейчас только всё и начинается». Так вот и с любым рассказом. После того как точку поставишь, всё только и начинается. Правду жизни превращать надо в правду искусства. Настоящий писатель и рождается только тогда, когда он начинает текст переписывать, дорабатывать, сокращать. (Краткость – это не сестра таланта. Это и есть сам талант.) Так что путь к идеалу, к гармонии бесконечен, как путь к горизонту.
– В Ваших книгах много интересного о поколении шестидесятников, заложивших основы новой, послесталинской российской культуры. Чем отличалось это поколение людей от наших современников?
– Поколениям новым я бы сказала резко и коротко – заелись, голубчики хреновы. Даже зажрались. (Конечно, не все.) Стали прагматики и рантье. Всё-то вам плохо и всё-то вам мало. Получили в наследство готовенькую богатую страну. Почти у каждого стоит во дворе иномарка, президент подарил квартиры бесплатно. За городом ждёт бабкина дачка, земля (пусть и в шесть соток). И труженики-родители оставляют вам, перелюбленным, место под солнцем. Но только вот труд у вас не в чести, не в почёте. Молодые сегодня не жаждут работать, вкалывать, созидать. Особенно ручками, ручками. Сегодня, например, слесаря, печника, плотника днём с огнём не найти. В девяностые все хотели стать киллерами, проститутками «сопровождения». А нынче, когда страна вляпалась в капитализм, так вокруг всё юристы, блогеры, модераторы, менеджеры. Или вот ещё лакомая «работка» – охранник. Без слёз не взглянешь. И главное – у недовольных нет идеи, нет высокого стимула к жизни. И в жизни. Мол, плохо, и всё. И в глазу, кроме доллара, – ничего. Только прибыль и деньги. Любой успех измеряем только деньгами. «Бабло победило Добро». Вот это и есть звериный оскал капитализма. Даже посткапитализма. Когда человек превращается не в человека, а в потребителя. А Божьи законы, заветы Иисуса, Будды, Аллаха или попраны вовсе, или забыты… Так что нам надо радеть не о том, КАК учить поколенья, а ЧЕМУ поколенья учить. Без идеалов, без целей духовных – нельзя. Иначе теряем фундамент, пассионарность, а в конечном счёте – страну, национальное государство. А за порогом стоит трёхглавое чудище – «глобальная власть». С бомбой в руке.
