Разговоры с Джемалем - страница 10

О. Д.: Слушайте, может быть, именно поэтому Стругацких так долго не печатали? Но тем не менее их известные произведения перепечатывались на машинках, интеллигенция их как-то читала, переписывала от руки. Ведь Стругацкие были представителями идеализма.

Г. Д.: Я бы сказал, что это не идеализм, а космизм. Это осколки русского космизма. А русский космизм, в свою очередь, является некой ветвью западноевропейской платонической традиции. Не забывайте о том, что космизм незаслуженно забыт. Гегель – это просто Платон сегодня, или вчера, через две с половиной тысячи лет. Это некий итог переваривания Платона западноевропейским менталитетом, и в общем-то одна из струек этого направления – это космизм. Но шла борьба с идеализмом большевистского типа, я бы даже сказал, троцкистского типа, потому что Троцкий был его покровителем. Вот интересно, что русские и семиты ненавидят Троцкого. Они говорят: «Он убивал казаков, мучил русских людей» и прочую бредятину. Они, как люди невежественные, не понимали, что Троцкий был главным защитником всего именно русского.

Во-первых, он был защитником Есенина и его покровителем. Как только Троцкого поперли из ЦК – Есенина убили, инсценировав самоубийство.

Про казаков: расказачиванием занимался не Троцкий, он как раз был покровителем казаков. Расказачиванием занимался Сталин и его люди. Травили и уничтожали казаков сталинисты, а Троцкий был защитником казаков.

Далее, Троцкий был покровителем русского религиозного национал-большевизма. Я уже упомянул, что он покровительствовал Есенину, но он покровительствовал и Клюеву, который был учителем Есенина. А Клюев – это уже старообрядческое ядро, ядро большевизма снизу – народный большевизм. Это «керженский дух», который есть у Ленина, как пишет Клюев. Вот этому-то всему и покровительствовал Троцкий. Именно Троцкий со всем антирусским боролся, а вот кто боролся с русским, так это был русский Бухарин.

Русский Бухарин (чисто русский) – любимец партии, так называемый правый коммунист, боролся с балалайкой, с Есениным, с Карпатской Москвой, со всей старой Русью, он был автором лозунга «Обогащайтесь», то есть он был этаким либерал-гедонистом.

О. Д.: Говоря проще, если бы Троцкий остался вместо Сталина, у нас бы идеалистов было побольше в стране.

Г. Д.: Прежде всего, если бы Троцкий остался, то изменилась бы в значительной степени геополитическая карта мира. Потому что в 20-е годы Европа стала бы социалистической. В конце концов, именно товарищ Сталин провалил наступление на Европу, и его след есть в том, что сорвалось наступление на Варшаву (в 1920 году), хотя все карты были на руках: падение Варшавы открывало путь на Берлин.

Сталин срывал революции и после этого. Например, в 1936 году Франция была на волоске от революции, и Сталин сделал всё, чтобы коммунистическая партия саботировала народное движение.

О. Д.: Да, понятно. Вернёмся к обывателю. Итак, к 80–90-м годам прошлого столетия, когда распадался Советский Союз, во многом обывательская психология наших сограждан вышла на первый план, и все эти идеальные представления о мире будущего с яблонями на Марсе и изменением второго закона термодинамики отошли на задний план, и сейчас про них почти никто не вспоминает.

Так вот, обыватель сегодня даже не вспоминает об идеалах. И если в сталинское время или, скажем, в 60-е годы, когда появилась хрущёвская программа построения коммунизма, всё-таки об идеалах ещё спорили, то сейчас практически об этом никто и не вспоминает. Или остались такие представители идеального мира?