Разгром Брянского фронта - страница 18

– И еще даем несколько отдельных авиаполков, – добавил Жигарев. – Остальное – на месте. Все авиачасти, что там находятся, переподчиняем вам. Только немедленно докладывайте об этом. Ведь мы не знаем точно, что там есть».[38]

Прибыв на место, командующий ВВС фронта застает вверенные соединения в плачевном состоянии. Более того, ознакомление с состоянием дел начинается с ЧП: «В Карачеве узнаем, что основные силы авиации расположены в основном на Брянском аэродроме. Самолетом По-2 направляемся с Вихоревым[39] туда. Хотелось сразу же иметь представление, чем же мы будем располагать. Только мы прилетели, вошли на командный пункт, слышим взрыв, да такой, что стекла вылетели. В чем дело? Выбегаем на улицу и видим: посреди аэродрома пылают обломки двух самолетов – МиГ-3 и Як-1. Мы туда. Нас опережают санитары и пожарные. От самолетов осталась груда бесформенного металла. Тела летчиков до неузнаваемости изуродованы. Вскоре примчались сюда на своих машинах командиры частей. Представляются: такой-то, такой-то.

«– А я командующий ВВС Брянского фронта», – говорю им. – Потрудитесь объяснить, почему произошло столкновение самолетов?

«– Я выпустил по тревоге свой истребитель», – говорит командир полка ПВО.

– А я свой, – вторит ему командир полка фронтовой истребительной авиации, самолеты которого располагались на противоположной стороне аэродрома.

– Выходит, хозяина здесь нет, каждый поступает, как ему заблагорассудится?

Командиры полков молчат, опустив головы. Бессмысленная гибель двух летчиков, утрата в такое тяжелое время двух боевых машин произвела на всех гнетущее впечатление. Мы с Вихоревым с трудом сдерживаем гнев. Нечего сказать: приятное знакомство, хорошенькое начало работы».[40]

Происшествие вынудило Федора Петровича принять «крутые» меры по наведению порядка во вверенных соединениях. Кроме того, ему пришлось срочно решать проблему «безлошадных» летчиков: «Срочно собираем руководство этих полков. Разговор тягостный, долгий. Выходит, на таком крупном аэродроме, как Брянский, нет и элементарного порядка. Каждый командир – сам по себе. Что хочет, то и делает. Путаницу и неразбериху вносили к тому же экипажи, приземлявшиеся большими и малыми группами по пути с запада.

В тот же день назначаю начальником авиагарнизона подполковника В. Сапрыкина, даю ему широкие полномочия. Командиров, повинных в нелепой гибели двух летчиков, пришлось строго наказать.

Крутые меры возымели свое действие. В организации полетов обрели силу закона правила летной службы. Больше стало согласованности между летными и обеспечивающими подразделениями. Чтобы не создавать излишней скученности, приказываю одному из полков перелететь на полевой аэродром.

Тут же пришлось решать и судьбу «безлошадных» летчиков и штурманов. А скопилась их здесь не одна сотня. Разными путями прибыли сюда эти люди, не имея самолетов, целыми днями слонялись без дела, мешали работать. Конечно же, они ни в чем не были виноваты, рвались в бой, и следовало как-то определить их судьбу.

На аэродроме стояло немало различных самолетов: истребители, бомбардировщики, штурмовики, связные и т. д. Поручаю инженеру осмотреть их и исправные сразу же пустить в дело. Многих «безлошадников», для которых не нашлось машин, отправили в тыл, где формировались другие части».[41]

Большое количество «безлошадных» летчиков образовалось из-за медленного пополнения авиачастей материальной частью. Всего на 19 августа 1941 года в составе ВВС Брянского фронта имелось 159 самолетов. Интенсивное использование имеющихся машин, приводило к их быстрому износу и частым поломкам, не забываем и про потери в ходе боевых действий. Ремонтные службы были перегружены сверх меры, пытаясь поддерживать боеспособность авиации на должном уровне. Андрей Иванович Еременко следующим образом описывал в мемуарах работы авиации фронта в те дни: «На каждый исправный самолет имелось два-три летчика. Второй летчик ждал возвращения напарника с боевого задания с парашютом в руках. За день исправные самолеты совершали до 10 боевых вылетов. Поэтому большая часть самолетов постоянно находилась в ремонте. В 20-м истребительном авиационном полку из 15 самолетов – 7–8 были, как правило, неисправны. Так было и в других частях. В этих условиях большое внимание обращалось на ремонт поврежденных самолетов, ночами готовили самолеты, подготовляя их к очередному вылету. Инженеры и механики эваккоманды и офицеры подвижной авиационной мастерской собирали самолетный лом. Искали на станциях платформы с грузом самолетного лома, который умелыми руками мастеров превращался в боевые самолеты».