Дежурство Ракх нес не один. Он заступил в караул вместе с Ланом. Они всю ночь сидели у дверей монарших покоев на раскладных стульчиках. Лан оказался в карауле не случайно. Ставленникам Блоруда король не доверял в полной мере, поэтому старался, чтобы в его окружении были представлены все силы: и неутомимый политикан Блоруд, и сибаритствующие маги Онри, и воины Юрибрина, и кочевники, а представительство жреческой касты он видел каждую ночь рядом с собой.
Лан с Ракхом, то и дело зевая после бессонной ночи, коротали время за игрой в степные нарды – главную и самую популярную азартную игру кочевников. Доска для игры парила в воздухе, Лан поддерживал ее заклинанием левитации. Каждый ход игрок бросал шестигранную кость, раскрашенную в три цвета. На кости было две черных грани, две красных, одна черно-красная и одна желтая. У каждого игрока было поле три на три клетки, каждая клетка была раскрашена в те же цвета, причем некоторые поля были выкрашены в два цвета. За каждый ход игрок мог поставить одну фишку на игровое поле, если цвет поля совпадал с выброшенным на кости. Целью игры было выстроить на своем поле возможно более сильную фигуру и побить ей фигуру, которая получалась у противника. В зависимости от правил каждая игра состояла из трех или пяти бросков. После того как кости были выброшены положенное число раз, игроки сравнивали, чья фигура, составленная из фишек на девятиклеточном поле, сильнее, и победитель награждал проигравшего щелбаном.
Лан играл первый раз и успел получить по лбу достаточное число раз, но в последнем розыгрыше ему везло. В первый раз Ракх выбросил желтый и занял очень важную центральную клетку, которую можно было заполнить, только когда выпадала желтая грань. Но во втором броске Ракху снова выпал желтый, но других желтых полей не было. Это обидное, как к одиннадцати туз, положение в степных нардах называлось опрокинутой телегой. Сильная фигура у кочевника при любом раскладе не выходила. Лан взял кость для третьего броска. Его собственное желтое поле надежно занято, и если он не попадет в такое же опрокинутое положение, то третий бросок Ракха даже теоретически не даст кочевнику шансов сравняться, и тогда Лан наверняка победит. «Только не желтый», – обратился Лан к небесам этой знакомой всем азартным игрокам беззвучной мольбой и выбросил черный. Лан поставил фишку, завершающую фигуру под названием глубокого колодца. Ракх взял кость и в третий раз подряд выбросил желтый.
– Кавалькада! – улыбнулся Ракх.
– Что еще за кавалькада?
– Три желтых подряд. Опрокинутую телегу подбирает моя кавалькада, и она бьет твой глубокий колодец. Я победил.
– Ты ничего не говорил про три желтых подряд, – возмутился Лан, сгребая фишки с поля.
– Забыл. Это редко бывает, но кавалькада бьет колодец, – серьезно покачал головой кочевник. – Я победил.
– В нижние уста тебе кавалькаду, – обругал соперника Лан. – Ничего не знаю. Не говорил – значит не считается. Так ты на все случаи будешь новые правила выдумывать.
Они заспорили. Лан решил про себя, что в следующий раз подкрутит кость заклинанием левитации. Ракх этого не боялся. Не в первый раз он играл с магами. Всем хорошим игрокам в степные нарды известно, что простенькой левитацией владеют многие шулеры. Специально против таких хитрецов кость Ракха была сделана из особого минерала, который не поддавался магии. Почти не поддавался, сказали бы более знающие. Это был тот же минерал, который из-за его особых магических свойств жрецы доппельгангеров использовали для создания печатей Баала; тех самых печатей, что до утраты Длани применялись в кровавых ритуалах, тех самых, что помогал готовить Лан. Молодой мастер печатей отлично знал, как заставить плясать даже эту непослушную кость Ракха, но их игра закончилась, потому что, едва король позвонил в бесшумный гонг, у дверей королевских покоев показался Блоруд.
