– Странно. Очень странно. Очевидно ваше воображение действует на тело так, что тело воспринимает воображаемое за действительное. Ничего страшного. Сейчас многие помешаны на конце света в две тысячи двенадцатом году. А вы, наверное, более впечатлительны.
– Но, послушайте, при чём тут конец света, если я во сне вызываю дьявола и танцую на дьявольском шабаше? При чём в прошлом, а не в будущем!
– В прошлом? Скажите, а когда вы разводили костёр, в каком году это, по-вашему, было?
– В тысяча девятьсот двадцатом.
– Нда. Интересно. А на шабаш вы в каком году летали?
– В разное время, в основном в Средневековье.
– Да? И в какую местность?
– Большей частью во Францию и Германию. Но в Англии тоже была.
– В Стоунхендже?
– Нет, – Я вздрогнула, вспомнив тот сон. – В Стоунхендже меня пытались сжечь.
– Интересно. Очевидно, вы увлекались мистикой. И это настолько на вас повлияло, что ваш разум перестал отличать реальность от вымысла.
– А что реальность? Как мне понять реальность, если я её не помню?
– Ваш разум по какой-то причине блокировал вашу личность и заменил её вымыслом, где вы периодически и находитесь.
– Так помогите мне вспомнить!
– Я бы мог вам перечислить всё, что касается вашей жизни, вашей личности, привязанностей, работы и всего остального. Но для вас сейчас это будут просто слова. Вы должны сами всё вспомнить. Я лишь могу попытаться снять стресс, который блокирует ваше сознание.
– Так снимайте. Пока я этого не ощущаю.
– Я не господь бог. А разум настолько неизученная область медицины, что навредить здесь проще, чем помочь. Когда вы только попали к нам, с вами вообще нельзя было разговаривать. Вы называли себя Магдалена де Брианн и отказывались понимать французскую речь. Я даже лингвиста пригласил, чтобы беседовать с вами.
– Магдалена де Брианн… – Я задумчиво произносила это имя, пытаясь понять, какие ассоциации оно у меня вызывает. Нет, ничего. – Так на каком языке я с вами говорила?
– На старофранцузском пиккардийском диалекте.
– Ого!
– Именно.
– А что я говорила?
– Что-то о сатане, о приходе антихриста, о будущем тысячелетнем царстве тьмы, о том, что Ватикан лжёт и Второе Пришествие Христа уже было.
– Ничего себе, – пробормотала я. Тут меня озарило: «когда вы только попали к нам», старофранцузский и сатана – я в сумасшедшем доме!
– Мой бог! Я в сумасшедшем доме! – Я вскочила со стула, с грохотом его опрокинув. Санитар, стоявший у двери, сделал ко мне шаг. Но, повинуясь жесту врача, остался на месте. Я заметалась по кабинету.
– Я в сумасшедшем доме! – восклицала я. А чего я ещё могла ждать? Личность без памяти, с фантастическими снами и склонностью к пиромании – точно, связывать надо!
– Не надо драм, дорогая, – мягко сказал врач. – Это не сумасшедший дом. Это клиника…
– Для буйнопомешанных! – вскричала я. Бросив рассеянный взгляд на санитара, я заметила, как они с врачом переглянулись. – Не надо, доктор! Я не собираюсь бросаться на вас, – Я села и попыталась взять себя в руки. – Только вы тоже поймите. Однажды вы просыпаетесь с головой без единого реального воспоминания и оказывается, вы это не вы, а неизвестно кто неизвестно где! И это неизвестно где – клиника для душевнобольных!
Я уронила голову на руки. Оказывается то, что я ничего не могла понять ничто, по сравнению с тем, что я понять пыталась.
– Надеюсь, я никого не убила? – Я подняла голову и внимательно посмотрела на врача. – Я здесь не по приговору суда?
