Пока воины, недовольно фырча, перерезали верёвки, я налил в кружку чистой воды и протянул пленнику.
- Пей.
Он недоверчиво зыркнул на меня одним глазом, но кружку взял, осторожно пригубив питье.
- В моих пытках вам пользы нет. Я был не один и все уже знают, что меня взяли в плен. Все информация передана и моя смерть ничего не исправит, - осторожно шевеля разбитыми губами, заговорил он.
- Это тебе только так кажется! На душе знаешь как полегчает?! - прорычал один из его конвойнеров, с силой зажав кулаки.
- Какая такая информация? - поинтересовался я, усаживаясь напротив воина. На вид молодой ещё, не больше двадцати. Худенький, я бы даже сказал тощий. Тельце хоть и тщедушное, но твёрдая воля во взгляде все же хорошо читается.
- Об укреплении крепости, бастионах и примерном количестве воинов..., - стал он медленно перечислять, гневно сверкая глазами.
- Паскуда! - зарычал один из поймавших его воинов, норовя снова ударить пленника по лицу.
- Остынь, друг..., - в который раз попросил я, рассматривая лазутчика. Что же движет им? Мы вроде как и не за дурное дело воевать собираемся.
- Как твоём имя, сынок?
Он удивлённо моргнул здоровым глазом и приподнял кустистую бровь.
- Морок.
- Чей ты, Морок?
- Из когррагов.
- Вот как, мог бы и догадаться...
- А тебе какое дело? - взвинтился он, подскакивая на стуле.
Я нарочито безразлично пожал плечами и отвёл взгляд на широкие балки, парившие под крышей избы.
- Удивляюсь просто, как быстро люди забывают зло. Ведь Собислав совсем недавно отбирал у ваших матерей и сестёр маленьких сыновей. А теперь вы служите ему, аки верные псы.
- Что ты можешь знать о сопротивлении Аваллону? - небрежно фыркнул мальчишка, сморщив перебитый нос.
- А ты как думаешь?
Он вопросительно уставился на меня, потеряв мою нить рассуждений.
- Предстоящая битва и есть первый шаг к сопротивлению... А вы...! - не выдержал кто-то за моей спиной.
- Проследите, чтобы у него было достаточно еды и воды. Больше не бить! Поговорим завтра утром, Морок.
Выволакивая мальца под руки, воины на переставали читать ему нравоучительные нотации. Дать шанс на переосмысление ситуации - это то малое, что я мог в данном случае. Перетянуть его на нашу сторону и отпустить с дезинформацией, сбив с толку Собислава, было бы наилучшим вариантом развития событий.
Ужин и посиделки у костра не отменялись. Почти все приготовления завершены, осталось только ждать. Но тихая ночь принесла в Рэйн ещё одно происшествие. На повозке, истекающего кровью, с обширными ожогами доставили парня, трудившегося на болотах.
Дремавшие женщины переполошились и, подобно наседкам, принялись порхать над беднягой. Кожа на его лице скукожилась, на руке зияли разорванные раны, а сам парнишка истошно выл от боли, моля о помощи.
- Что стряслось?!
Запыхавшийся напарник, волочивший его от болот до повозки, глядел на меня бешеными глазами, переводя дыхание.
- Я не понял, господин! Мы копали руду, Норан держал факел, подсвечивая нам. Все было, как обычно. Потом я попросил посветить немного пониже, и когда он поднёс факел к воде вспышка света ослепила нас, полыхнув огнём. От грохота заложило уши, словно я нырнул в это болото с головой. Потом в ушах зазвенело и закололо, будто мне в них запихнули крошку из стекла.
Он говорил сбивчиво, сумбурно. Вновь переживая тот испуг и страх неизвестности. А мне его рассказ напоминал лишь одно - столкновение с болотным газом.
