Шура и Нина. Учеба. 1930-е годы
Взаимоотношения с учёбой у каждой из сестёр тоже сложилось по-разному. Первой в школу отправилась, конечно, Нина, ей сразу же понравилось учиться и у неё это неплохо получалось. Первые бантики в рыжие пышные волосы, специально пошитые матерью юбочки, кофточки и фартучки, выданные в школе учебники, и первый школьный портфель, приобретенный по случаю на ярмарке к началу учебного года – всё это показывало другую жизнь, вне дома. Да, Нина поняла это не сразу, но, когда осознала, то стала учиться не просто по обязанности, а с неподдельным интересом и старанием. Она всегда учила уроки без напоминаний и принуждений, понимая очень важную вещь для себя – учеба – волшебный ключик, которай откроет ей другой мир.
Хоть Шура и отправилась в школу на два года позднее сестры, ей пришлось познакомиться со школьной атмосферой значительно раньше. Всё произошло благодаря Нине, которая сразу стала вовлекать сестру в школьную муштру, оттачивая педагогические приемы воспитания и образования на Шуре.
Если раньше они играли в дом, куклы и магазин, то сейчас появилась удивительная и новая игра – школьные уроки. За два года, пока младшая не отправилась в школу официально, она исписала буквами и цифрами самодельные тетради из газет в таком количестве, что их нехватку тут де почувствовал хозяин дома, Василий. Он-то газеты использовал для действительно важного дела – крутил из них самокрутки для табака – «козьи ножки». Табак Таисья выращивала на специально отведенной грядке в огороде. Девчонки со своей школьной писаниной составили отцу явную конкуренцию.
Играли девочки в горнице рядом с печкой-голландкой, там они сделали себе место для своих любимых кукол, но уже к Новому году, через несколько месяцев после начала учебы Нины, куклам и другим игрушкам пришлось потесниться. Василий, по просьбе старшей дочери, смастерил им небольшую школьную доску, мел девчонки раздобыли сами, стараниями Нины. Та вставала к доске как настоящая учительница, а Шура садилась на маленькую табуреточку, и писала в самодельных тетрадях из газет, сшитых матерью, на высоком твердом венском стуле. Чернильницу с перьевой ручкой они тоже припасли. Каждый урок начинался со «школьного звонка» – колокольчика, который нашли сёстры в кладовке.
– Здравствуйте, класс! Прошу всех встать! – торжественно начинала Нина. – Сегодня у нас три урока.
– Нина, ты забыла, вчера мы договаривались только на два, – сразу же напоминала Шура.
– Ты все перепутала, расписание утверждено самим директором, и я ничего не могу изменить.
– Тогда я буду жаловаться, – не сдавалась Шура.
– Кому это? – немного выбивалась из роли учительницы Нина.
– Маме, конечно.
– Директор главнее и важнее всех.
– А у нас дома самая главная – мама.
– С чего это ты взяла, Шура?
– Спроси у папки, он тебе точно скажет, – тут же говорила младшая.
После таких обычных пререканий и дополнительного звонка колокольчика, наконец-то начинался первый урок, который особенно не нравился Шуре – чистописание. Тут же раздавался командный, не терпящий возражения голос Нины:
– Класс, все открываем тетрадки по чистописанию. Сегодня будем заниматься новым, очень важным и трудным заданием.
– А ты говорила, что я плохо справилась еще со старым заданием, – тут же доносилось с места.
– Шура, нельзя, не-до-пус-ти-мо, выкрикивать с места! – новое слова Нина-учительница говорила по слогам, медленно и с удовольствием. – Ты только представь, что будет, если все в классе все начнут говорить одновременно и вслух!
