– Это как?
– А вот так. И он вовсе не злой. Он просто несчастный…
– Несчастный?! Ага, не высыпается и…
– Ты не должен так говорить об отце. Ты же ничего не знаешь.
– Что я не знаю? Мам,… я слышал ваш разговор с Кондратом Кондратьевичем в парке.
Мать встала, подошла к окну. Она долго стояла молча, повернувшись к сыну спиной.
– И что же ты слышал?
Мишка сидел на кровати, поджав колени, и наблюдал за матерью.
– Ну что ты должна мне что-то сказать и я все пойму.
– Знаешь, сына… Я не хотела тебе этого говорить. Я не знаю, как ты это воспримешь и что подумаешь обо мне.
Женщина снова надолго замолчала. Молчал и Миха. От слов матери его словно перевернуло всего изнутри. Сердце бухало, отдавая каким-то гулом в виски. Он был растерян.
– Мам, а мам… Ты о чем? – наконец тихо спросил он.
– Кондрат – твой отец, – на одном дыхании произнесла мать и заплакала.
– Что-о-о?! Как так? Как? – Мишка был шокирован.
– Вот так. Когда–то Кондрат и слышать о тебе не хотел. Мы не входили в его планы. В институте учился. Мечтал о красивой жизни. А тут жена и ребенок… Нет, это не для него. Институт, правда, так и не закончил. Отчислили с третьего курса из-за задолжностей. В армию пошел.
Никто не заметил, что отец зашел в соседнюю комнату и сел на диван. Он жадно ловил каждое слово, каждый вдох.
– Я с ума тогда чуть не сошла. Девчонка совсем. Ох, глупая я тогда была. Очень глупая.
Мать глубоко вздохнула. Она боялась смотреть сыну в глаза.
– Твой отец, ну настоящий отец, который вырастил тебя, – мать запуталась.
– Мам, я все понял.
– Ну так вот, он спас нас… Мы хорошо жили. Очень хорошо… Потом вернулся Кондрат, тебе уже почти три годика было. Отец как с ума сошел. Ревновать начал, подозревать.., – Маргарита внимательно посмотрела на сына, пытаясь понять, о чем он думает. Лицо Мишки было очень серьезным и, как будто, взрослым не по годам.
– А раньше отец любил меня?
– Дурачок, он и сейчас тебя любит. Просто нет его душе покоя. Несчастен он, я думаю. Вот и детей больше Бог не дал… А то бы, может, все по-другому было…
– А Кондрат?
– А что Кондрат? Пустой человек. Помыкался – попырхался, а так ничего и не добился. А сейчас, видимо, дошло, что жизнь зря проходит, вот и вспомнил про тебя. Хочет, чтобы ты знал, что он твой отец. Вот и вся история.
– Он мне не отец, – почти выкрикнул Мишка. – У меня уже есть папка.
Миха вдруг увидел Кондрата Кондратьевича совсем другим. Все, что он думал о нем раньше, превратилось в пыль.
Мать села рядом с сыном, обняла его за плечи, прижала к себе.
– А папка у тебя хороший. Ты знаешь, как он за мной ухаживал? О, я сама себе завидовала. А заботился как! – мать улыбнулась.
Отец тихонько, на цыпочках вышел в сени, закурил. Он не мог понять, что с ним происходит. Его словно одновременно наполняло счастье и горе.
– Пока я в роддоме была, он ремонт в доме сделал… Я же тебя у него забирала, чтобы покормить, если бы не работа, он бы от тебя вообще не отходил.
Женщина словно смотрела в прошлое, лицо помолодело, похорошело. Слабая улыбка дрожала на ее губах. Мишка тоже словно окунулся в то счастливое время, которое когда-то у них было. Жаль, что он ничего не помнил.
– Ну ладно, чего сидим? – мать встрепенулась, вытрала лицо ладонью. – Ты же голодный совсем. И отец.
– Ну, давай вставай. Ну чего ты? – она потрепала сына по голове. – Все будет хорошо. Иди ставь чай, я пойду отца поищу.
Мать ушла, а Мишка все сидел и сидел. Виски сжимала какая-то боль, было неспокойно. Но надо идти. Он слышал, как мать вышла на улицу, как звала отца.
