Разрешение социальных конфликтов - страница 4

5. Из списка детерминант гениальности нельзя исключить и ситуационный фактор, сам Левин неоднократно упоминал о нем, когда речь заходила о его биографии. Две первые публикации Левина появились во время Первой мировой войны. Одна из них, подобно ранним исследованиям представителей гештальт-психологии, касалась вопросов перцепции, в частности таких специфических проблем, как камуфляж и военная картография. Другая работа предвосхищала возникший у него позже интерес к мотивации и свидетельствовала о глубоком неудовлетворении ассоцианистскими идеями Г. Эббингауза и Г. Е. Мюллера. Мир узнал его благодаря выдающейся серии из двадцати исследований, опубликованных в период с 1926 по 1930 год в Psychologische Forschung. Самым запомнившимся событием Международного конгресса по психологии, состоявшегося в Америке в 1929 году, была демонстрация простого, но поучительного фильма Левина о восемнадцатимесячном ребенке, сидящем на камне. На некоторых американских психологов этот фильм оказал особое влияние, побудив их пересмотреть собственные теории, касающиеся природы интеллекта и научения. Другие фильмы Левина, относящиеся к германскому периоду его деятельности, можно считать классическими произведениями того же порядка. В 20-е годы мы могли с уверенностью назвать его динамическим психологом, детским психологом, сторонником экспериментального подхода, но только не социальным психологом.

Трагические исторические события заставили его искать убежища в США. Эти события побудили его изменить сферу собственных интересов и обратиться к решению проблем социальных отношений. Незадолго до его смерти я спросил, когда его впервые заинтересовали психологические проблемы демократии. Он рассказал, что это было непосредственно вызвано его переездом в Америку. На первом этапе деятельности внимание Левина привлекали либеральные идеи, прогрессивное обучение, философия политики. Но ретроспективно он понял, что немецкий либерализм был отмечен абстрактными дискуссиями и непродуктивными попытками. И для него оказалось ярчайшим переживанием увидеть в Соединенных Штатах демократию в действии и осознать причины, по которым здесь она функционировала с большим успехом, чем в Германии. Он сказал мне: «На меня произвели огромное впечатление открытость, беззаботность, терпимость к ближнему, свойственные американскому образу жизни. Я убедился, что американские идеалы – это лучшие из идеалов, которые могут быть у человеческого общества. Теперь я гражданин Соединенных Штатов». Он поставил перед собой задачу понять условия, приводящие групповую дискуссию к полезному действию, и принципы, распределяющие ответственность так, чтобы каждый человек мог развиваться, оказывая влияние на собственную судьбу.

Первой публикацией американского периода его жизни стала блестящая работа, касавшаяся активно обсуждавшихся в то время этнических и национальных различий[5]. Вскоре после этого он приступил к осуществлению известных экспериментов в области авторитарной и демократической групповой атмосферы. Проблемы для исследования предлагала ему сама ситуация в мире. Америка предоставила ему возможность работать над решением этих проблем, вдохновляющее принятие и справедливую критику. И тем не менее фактор ситуации, каким бы благоприятным и детерминирующим он ни был, не имел бы никакого значения, если бы объектом его воздействия не являлась столь человечная, одаренная и увлеченная личность с кипучей энергией и жаждой открытий. Сама история его жизни, включая и страдания его друзей-евреев, была важным элементом ситуации. Поистине, поведение – это функция и окружения, и личности.