– Мы хотим выиграть чемпионат штата, – говорит Хантер. – А это значит, нам нельзя отвлекаться. Но ты будешь нас отвлекать. Даже если ты этого не делал, все равно будет много нежелательного внимания.
Даже если я этого не делал? Разбить лицо чувака, который пытался оклеветать мою маму, и реально убить кого-то – это абсолютно разные вещи, но, похоже, вся команда этой разницы не видит.
– Спасибо за поддержку, – с сарказмом говорит Ист.
Уэйд тоже решает вмешаться.
– Рид вспыльчивый. Не обижайся, братан, – говорит он уже мне.
– Все в порядке. – Нет смысла притворяться, что мне не нравится физическое насилие. Но тот факт, что я дал кое-кому по морде, не делает меня убийцей. – Но я этого не делал, и скоро весь шум уляжется.
– Но пока до этого дойдет, здесь будет настоящий цирк. – Ронни решает встать на сторону Хантера: глупый ход. – Нам постоянно будут задавать вопросы, отвлекая от футбола. Для половины из нас этот год последний, когда мы выходим на поле в стартовом составе. Мы что, хотим вылететь?
Несколько моих товарищей по команде кивают в знак согласия. Для многих из них окончить школу, имея победу в футбольном чемпионате, – серьезное преимущество.
Но я даже представить себе не мог, что они повесят меня за яйца только потому, что хотят выиграть чертов матч.
Я медленно разгибаю пальцы. «Никакого насилия, – напоминаю сам себе. – Никакого насилия».
Почувствовав, что мое терпение на пределе, Уэйд поднимается со скамьи.
– Ронни, наши игры освещает около дюжины репортеров, и большинство их так облизывает нас, что после последнего свистка мне даже не хочется секса. К тому же Рид – один из наших лучших защитников. Без него мне придется заработать пять, а может, шесть тачдаунов, а я что-то не очень хочу перенапрягаться. – Он поворачивается к Хантеру. – Я услышал тебя, но Рид не станет нам помехой, ведь так, мужик?
Я коротко качаю головой.
– Нет, я здесь, чтобы играть в футбол, и только.
– Надеюсь, – говорит громила.
И тут до меня доходит, чего на самом деле опасается Хантер. В Асторе он учится на государственную стипендию, и ему нужна рекомендация в колледж. Он переживает, что связанная со мной драма отпугнет представителей колледжей.
– Скауты все равно будут приходить на игры, чтобы посмотреть на тебя, Хантер, – уверяю я его.
Он, кажется, сомневается, но Уэйд решает поддержать меня.
– Конечно! Они так и облизываются, глядя на тебя. К тому же чем больше у нас побед, тем лучше, верно?
Видимо, Уэйду удается убедить Хантера, потому что он больше не пытается возражать.
– Видите? – довольным голосом спрашивает Уэйд. – Все отлично. Так что давайте выложимся по полной на этой тренировке, а потом выясним, кто с кем идет на Зимний бал в следующем месяце.
Один из наших принимающих усмехается.
– Серьезно, Карлайл? Мы вдруг стали девчонками?
Это поднимает всем настроение.
– Дерьмо собачье, – рявкает Ронни. – Его, черт подери, не должно быть здесь.
Наверное, не всем.
Я сдерживаю вздох.
Под недовольным взглядом Ронни Ист хлопает себя по груди.
– Ну-ка, Ричмонд, давай попробуем несколько приемов «Оклахома». Может, если тебе хоть раз удастся уложить меня на лопатки, ты станешь меньше волноваться о прессе.
Ронни вспыхивает. При отработке приема «Оклахома» один из игроков атакует другого, а остальные члены команды стоят вокруг них. Ист почти никогда не проигрывает, и уж тем более Ронни.
– Да пошел ты, Истон. В этом вся ваша проблема, Ройалы: вы считаете, что все можно решить насилием.
