Стоя на четвереньках, я рыскала в домашней аптечке. Как много здесь всего, но то, что нужно, лежало в самому внизу, а потому я вышла из спальни немного позже, чем планировала. Проходя мимо детской комнаты, боковым зрением уловила движение. И замерла как вкопанная.
– Это и есть та самая овчарка? – усмехнулся незнакомец, кивая на мягкую игрушку, которая лежала на кровати Саньки. И не став дожидаться моего ответа, спросил: – Я смотрю, у тебя и ребёнок есть. Дочка.
Я проследила за взглядом мужчины, направленным на фотографии в рамках. Вся стена была в фотокарточках. Там Сашка запечатлена от рождения и до шестого класса, потом пошла мода на электронные снимки и мы как-то перестали распечатывать фотки.
– Всё осмотрел? Или я рано пришла?
– Забавная ты.
– А ты наглый.
– Есть немного.
– Ладно, идём, обработаю твою рану.
Кивнув, мужчина молча поплёлся за мной в кухню.
Смочив ватный диск хлоргексидином, приложила тампон к разбитой скуле мужчины. Пальцы заметно подрагивали, но я старалась игнорировать волнение и не пялиться так открыто на своего нового знакомого. А пялиться было на что. Стройный. Молодой. Чернявый. Смуглая кожа и холодные как сталь глаза, обрамлённые густым веером из чёрных ресниц.
– Как тебя зовут? – спросила я, заклеив ссадину пластырем.
– Марк. А тебя?
– Антонина.
– Тоня, значит, – проговорил своим низким голосом, и я смущённо отвела глаза в сторону.
Повернулась к нему спиной. Включила электрический чайник и сделала занятой вид, чтоб в лишний раз не встречаться с Марком взглядами. Там же не глаза у него, а настоящие омуты. Утонуть можно, если долго смотреть.
– Рассказывай, Тоня, как ты докатилась до такой жизни?
– В смысле? – бросила через плечо не обернувшись.
– Почему в баре бухала одна? Я весь вечер за тобой наблюдал. Такая красивая…
Замер, я едва не выронила из рук чашку. Мне давно никто не говорил, что я красивая. Тот здоровый похотливый лоб с намёком на бандитскую романтику, который подкатил в баре, – не считается.
– Почему же не подошёл, раз наблюдал за мной весь вечер?
– Подумал, что ты пошлёшь меня на три буквы. У тебя это было написано на лице.
– Может, и не послала бы. Как говорится, кто не рискует, тот…
– Не получает по башке бутылкой шампанского. Я уже это понял, да, – усмехнулся Марик и я повернулась к нему лицом.
– Твой чай без сахара, как ты и просил.
Поднявшись на ноги, Марк вытянулся струной. Плечи расправил. А я все глаза оставила на его подтянутой фигуре и витиеватых венах на запястьях.
– Спасибо за чай, но я уже пойду. Как-нибудь в другой раз, – подмигнув, Марк взял курс в сторону коридора и я неожиданно для самой себя огорчённо вздохнула.
4. 4
– Да, мам… Угу, заеду. Сколько капусты взять?
Зажав телефон между ухом и плечом, я толкнула дверь и вышла из подъезда. Взгляд опустила. Блинский блин… Как я умудрилась испачкать туфли? Лифтом же спускалась, а не пробиралась через болото.
– Мам, погоди, – попросив маму повесить на телефоне, достала из сумочки пачку влажных салфеток.
Пока я в спешке вытирала с туфель непонятно откуда взявшуюся грязь, в мою сторону стал приближаться мужчина. Бодренько так топал, будто специально ко мне шёл, да не шёл даже, а почти бежал.
Оторвав взгляд от липкой грязи на носке туфли, я просканировала глазами стройные ноги и поползла вверх.
– Рассмотрела? – пронёсся над моей головой знакомый голос и я обомлела на долю секунды.
