Среди ночи стало жарко, по телу медленно перемещались полчища томно-ленивых мурашек. Их умело разгоняли твердые и уверенные мужские ладони – кажется, успевая везде. Я просыпалась частями – сперва тело, а мозг уже потом. Зачаровано замерла вначале, ощутив разливающееся внутри подзабытое за полтора месяца чувственное тепло, потянулась за ним… Сильные руки стали настойчивее, к ним подключились губы – не жадно, а так… со знанием дела и вкусом, что ли? Шея, плечи…
Прояснялось, всплывало что-то в сознании, и я лениво взбрыкнула. Чисто по инерции, наверное – до выяснения обстоятельств.
- Сама приползла, - дохнули мне в рот мятой, - я засыпал уже. Тихо, тихо… охм! Так ты кусаться? Ну, держись тогда! – мягко дернул он меня на себя, плотно прижимая к телу и на этом, собственно, телячьи нежности закончились.
- Ха, сама я? - пробивало меня на смех, - сука-судьба раб… работает.
- Сильно тебя… - жестко накрыл он мой рот, вбирая губы своими губами, а я смеялась, они расползались…
- Умеешь... – выдохнула потом... гораздо позже, посчитав нужным отметить это.
- Да, Ксюша, умею, - подтвердил он.
И правда умел… брал так, будто смаковал изысканное лакомство – дразня и растягивая свое удовольствие почти до бесконечности. Почему-то осталось впечатление - именно свое. Но, не особо и церемонясь со мной, не спрашивая о предпочтениях и желаниях, все он делал так, как нужно - со вкусом, основательно, почти спокойно, срываясь лишь к самому финалу. Вместе со мной.
И я тоже позволила себе… А его небрежная нежность, наглая спокойная уверенность и то, что похоже, ни от одного заинтересовавшего его существа женского полу отказа этот длинноносый не знал… сейчас все эти нюансы не имели значения.
Уже когда ночь неспешно перетекла в предрассветные сумерки, он устало прошептал, укладывая меня и тяжело прижимая рукой к постели:
- Отчаянная какая… спи уже, дурашка.
И я послушно уснула… дурашка. Выпитая до донышка и наполненная до краев довольной сытой усталостью.
Утром проснулась в постели одна. Подташнивало, познабливало и было все равно. Все равно на все. Может потому, что получила то, что хотела – хреновый конец всему или бесконечную хрень для себя впереди? Не важно, внутри меня жила пустота и еще усталость.
Не возмутили даже две зеленоватые купюры на прикроватной тумбочке. Когда нашла в себе силы встать, обнаружила под ними небрежно написанную записку – «На такси и услуги слесаря - на случай, если свои ключи не найдешь».
Сходила в туалет и душ. Все на автомате - безо всяких переживаний и страхов. Понятно было, что состояние это поганое, потому что ненормальное. Полежала еще с закрытыми глазами, приходя в себя, подумала и робко предположила, что в коньяк могло быть что-то добавлено… подмешано, хотя бутылочная пробка в руках мужчины сдвинулась тогда с девственным хрустом.
Но слишком странной была я этой ночью, слишком отчаянной и уверенной в себе и ни капли же сомнения в том, что все происходящее правильно! И ощущения тоже… они были непривычно яркими. Я отпустила себя и просто чувствовала – без мыслей, не рассуждая и не анализируя. И сейчас все было не так, как должно бы – ни стыда, ни сожаления. И даже без обид на то, что унес он свой длинный нос по-английски. Совсем наоборот – я была благодарна за это. Останься он и сразу – неловкость, а еще и необходимость говорить что-то. Кому это нужно?
