Минут через двадцать девушка остановилась около одного из входов длинного мансардного потрепанного здания. Громко крикнув «Тетушка Джия, я вернулась!», девушка покатила тележку к загородке между двумя домами. Из двери высунулась голова пожилой китаянки.
– Мэй Ли! Заноси все в дом. Скоро будем обедать.
Над приоткрывшейся дверью была вывеска «Китайские сувениры. Лекарства Тибета». Я глубоко вздохнул и решительно направился к приоткрывшейся двери. Увидев направлявшегося к ней иностранца, женщина вышла на крыльцо и широко открыла дверь. Я зашел в магазин, и хозяйка заняла место за прилавком.
– Сувениры? – спросила она на ломаном английском.
– Не только. Всего понемногу.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Не удивляйтесь. Я приехал, чтобы совершенствовать свой китайский тоже.
Хозяйка улыбнулась. Дверь открылась, и вошла девушка, держа лоток с привезенными сувенирами.
– Мэй Ли, оставь их пока. Иди отдыхай, я тебя позову.
Девушка прошла в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.
Глядя на полки с сувенирами, я указал на верхнюю с религиозными тибетскими фигурками и амулетами.
– Мэй Ли, – позвала хозяйка, и когда та вошла, показала на верхнюю полку и попросила снять интересовавшие меня сувениры.
Девушка поставила стремянку, сняла с полки фигурки и амулеты и выложила их передо мной на прилавке. Амулеты из кости были на бусах и на шнурке.
– Какой из талисманов ты мне посоветуешь? – спросил я у девушки, разглядывая оба сувенира, хотя к каждому прилагалась инструкция.
Она тоже удивилась моему китайскому, но, тем не менее, только пожала плечами и, ничего не ответив, направилась в свою комнату.
Я купил две фигурки, заплатив, видимо, двойную цену, потому что хозяйка выглядела довольной.
– А вот насчет этих талисманов, я хочу подумать, – сказал я, не желая так быстро уходить. – Что это ваша дочь такая молчаливая?
– Это у нее с детства, – охотно ответила хозяйка, тоже рассчитывавшая на мои дальнейшие покупки. – Она моя племянница. Родители умерли около десяти лет назад, когда они жили в Куруктаге. Мы с покойным мужем забрали ее из приюта, когда нам сообщили, что нашли ее одну возле заброшенной калийной шахты. Все это проклятое место рядом с озером Лоб-Нор. Вы же знаете?
Я никак не мог вспомнить, с чем ассоциировалось у меня это название, но тут помог Друг.
– Это полигон подземных испытаний ядерного оружия Китая.
Вон оно что!
– Об этих испытаниях много писали, – согласился я.
– Так вот, – продолжала хозяйка. – Еще маленькая, она жаловалась, что иногда слышит какой-то голос. У каких только врачей мы ни побывали и лечили, лечили. Она всегда боялась этого голоса, и с тех пор считает себя ущербной. Она мало говорит, почти никогда не улыбается и ни с кем не дружит, потому что стесняется. Но учится она хорошо, одна из лучших.
– Подождите-ка! Какой голос? Со мной было такое же, но я вылечился и сейчас я здоров.
– Как? Как вы это сделали? – прошептала хозяйка, вцепившись в мой рукав.
Я успокоительно похлопал ее по руке и сказал: «Позвольте мне с ней поговорить». Она закивала головой и указала подбородком на дверь в комнату Мэй Ли.
Я глубоко вздохнул, выдохнул и осторожно постучал в дверь. Услышав «войдите», я вошел и как можно спокойнее произнес: «Выслушай меня, Мэй Ли. Со мной произошло то же самое, что и с тобой».
Она сидела за столом, повернувшись к окну.
«Присаживайтесь», – произнесла она тихо и, не поворачиваясь, указала рукой на табуретку возле двери.
