Впереди легко скользила Варвара в облегающих сапожках, в зелёном походном платье со множеством аккуратно завязанных бантиков. Шагала она налегке, две туго завязанные косицы задорно прыгали при каждом шаге.
За ней топал Любим. Толстая подошва его сапог плотно приминала хвою и мелкие сучки. Из-за одного плеча торчал стержень булавы, над другим возвышалась гора туго набитого мешка. Широкие прошитые ремни перекрещивали кольчужную грудь и стягивали пояс. По бедру бил небольшой блестящий самоварчик и ножны с кинжалом. Не смотря на груз, Любим шагал легко и бодро.
– Варь, а Варь, – сказал юноша. – У меня вот что из головы не идёт…
Он смущённо потёр затылок.
– Чего же? – отозвалась девица, не оглядываясь.
– Ну… Это… Ёшь-матрёшь, – Любим покраснел и мялся, комкая слова. – Твой отец… Это… Он в любой момент может через твои глаза нас увидеть?
Долгое время под сводами леса раздавалось лишь шуршание сапог да редкий хруст веточек.
– По сути, ты прав. Когда отцу нужно соединиться с моим разумом, он делает это, ибо считает, что его вопрос неотложен. А ты чего интересуешься?
Она оглянулась и уставилась на юношу большими рыжеватыми глазищами. Тот споткнулся и уронил мешок. Тут же кинулся подымать, старательно пряча глаза.
– Ну… Я… Это… Подумал тут. Бабуси Яги теперича рядом нет. За тобой ужо не будет такого присмотру…
Он надел лямки на плечи и выпрямился. Как ни в чем не бывало потопал дальше, даже песенку принялся насвистывать.
– Ты это к чему? – Варвара проводила его недоумевающим взглядом. – Яга и не приглядывала за мной особо. Что я маленькая какая?
– Ага, как же, не приглядывала! – взвился Любим. – Тогда у бани…
Он вдруг осёкся и стремительно ускорил шаг. Варваре пришлось догонять его.
– Что тогда у бани? – раздался её пытливый голос совсем рядом.
– Ну… Это… – опять заблеял Любим. Лицо его перепробовало все оттенки красного цвета. – Просто я шёл рядом. Ну и подумал. Ковшик в траве валяется. Надо бы занесть. А тут щёлка в занавеске. Я и хотел…
Он замолк, уши полыхали так, что вот-вот могли заняться проплывающие мимо ветви елей. Какое-то время было тихо. Чем дольше висела тишина, тем более зловещей она казалась.
– Ну и как я тебе? – раздалось у него за спиной. Он так и встал. В её голосе не было ни капли холодности или возмущения. Лишь лукавство и… неподдельный интерес.
– Да откуда ж мне знать, – вскричал он с болью в голосе. – Она дырку собой заслонила! Ещё и красовалась.
Он скривился и сплюнул. Буэ! Звонкий смех искорками рассыпался под сводами леса.
– Ну ты даёшь…
– Вот я и подумал, что дядька Харитон твоими глазами мог увидеть…
Он покрутил пальцем в воздухе. Лицо вновь скривилось, юношу передёрнуло. Варвара не ответила, и Любим поглядел на неё. Лицо девушки застыло. Щеки побледнели, рот приоткрылся.
– Гляди… – проговорила она едва слышно.
Любимка повернулся и присвистнул.
– Так вот где застряли эти сто шестьдесят пять покушений, – проговорил он.
Впереди перед ними высилась огромная гора покорёженного изломанного метательного оружия. Чего там только не было. Топоры, молоты, стрелы, болты арбалетов, кинжалы, булыжники, в том числе такие огромные, что их не сумели бы метнуть даже самые мощные катапульты. А ведь они посреди глухого леса, поди затащи сюда катапульту…
– Хорошо, что это не видит Полох, – сказал Любим. Варвара хихикнула.
– Да. Для него это стало бы серьёзным ударом… Это же из какой дали это все прилетело…
