– Разумеется, я бы не стала помогать. Взрослый мужчина, который решил взять на себя ответственность за семью, должен для начала эту семью обеспечить! Хорошо, что у вас хватило ума не родить детей!
– Он и обеспечивал! Как мог. Кирилл сутками работал, он старался для нас!
– Конечно, когда ума не хватает работать головой, работаешь сутками.
– Он старался, а ты без конца пилила.
– Потому что моя дочь должна была учиться, а не писать ночами дипломы, потому что кто-то не мог достойно ее обеспечить!
– И ты никогда не упускала случая ему об этом напомнить. Именно поэтому он тогда решил вернуться в этот чертов бокс! Чтобы заработать! А в итоге…
– Ты смеешь обвинять меня? – мама сузила глаза. – Я виновата в том, что ваш брак развалился?
– Виновата я! Все, разговор окончен. Я твое главное разочарование. На этой оптимистичной ноте предлагаю дискуссию закончить.
– Василиса, на тебя одна надежда, – вздохнула мама. – Надеюсь, у тебя хватит решимости не выскочить замуж в институте и похерить свою карьеру? Мне нужно кому-то оставить бизнес.
– Не волнуйся, ба, – шкодливо сверкнула глазами Вася, – я вырасту, соберу армию и завоюю для тебя Голландию.
– Зачем мне Голландия? – не поняла мама.
– Папа говорит, что там весело, – пожала плечами племянница, – хиппи всякие кривые ходят. Надолдонятся и кайфуют. Что? Так папа говорит! Саша, а что значит «надолдонятся»?
Я с трудом сдержала смешок и снова налила воды. Ссоры с мамой отнимали последние моральные силы.
Конечно, я ее любила, но на расстоянии и не дольше пяти минут в сутки.
Матушка всегда была очень требовательной ко всем. Пожалуй, кроме драгоценного Баси. Псу она позволяла буквально все, а вот нам с сестрой здорово доставалось.
Вишневская Алла Константиновна была адвокатом по разводам – одним из лучших в нашем городе. В дележке имущества ей не было равных, и неверных мужей она всегда обдирала как липку.
На нас с сестрой она всегда «возлагала большие надежды», которые мы, разумеется, не оправдывали.
С папой они давно развелись: он не выдержал давления и не смог ужиться с маменькиной авторитарностью на грани тоталитарного режима. Настолько, что сразу после развода уехал за тысячу километров от нее. Именно к отцу я сбежала после расставания с Кириллом и к нему же собиралась вернуться после заключения нового брака.
– Одна надежда на тебя, милая! – подмигнула матушка Василисе и снова сосредоточилась на мне.
– Я надеюсь, твоя вторая свадьба будет на уровне? С платьем? Или снова в сарафане и венке из цветов будете с женихом по городу гулять?
– Кирилл сам этот венок сплел.
– Да-да. Вместо фаты – венок, вместо стола – пикник в парке, а вместо денег – святой дух. Я выяснила: твой Виктор – предприниматель. И он обещал организовать достойное моей дочери торжество.
– Вася, собирайся на танцы, – велела я.
Еще немного, и я сорвусь!
– Сбегаешь, – закатила глаза матушка, – я тебя разве этому учила? Я всегда говорила, что трудностям нужно смотреть в лицо!
– Точно! – согласилась я. – А еще ты говорила, что нет смысла спорить, если тебя не слышат. А ты меня никогда не слышала.
– Ты всегда несешь ерунду!
– А ты никого, кроме себя, не слышишь.
– А меня кто-то слушает? Все поступают по-своему!
– Может, потому, что имеют право на свободу выбора, прописанную в Конституции?
– Про Конституцию даже не смей ничего говорить!
– Как скажешь! – покорно кивнула я. – Я пойду, Василису нужно отвести на танцы.
