-Молчи раб,- шепчу я зло, толкая на кровать свою жертву.- Молчи и подчиняйся.
- Ты покажи мне себя,- стонет чертов кобель, когда я стягиваю с него брюки. Эрекция у него, конечно так себе, да и размеры... В общем, чем больше у мужика эго, тем скромнее все остальное. Наверное у того стальноглазого все еще печальнее. Нашла блин, о чем думать в самый интересный момент моей работы.
- О, да, дорогой. Недолго осталось,- хмыкаю я, застегивая наручники на запястьях Игоря Витальевича. Ноги его стягиваю стяжками.- Потерпи.
Снимаю шарф с глаз кобеля. Ну что же, заслужил немного и он удовольствия. Шорты падают к моим ногам. Остаюсь в шикарных трусиках, дорогих, но ужасно неудобных. На лицо надеваю маску, выставляю напоказ фальшивую тату, которую не отличить от настоящей. Он ее запомнит. Очень яркая примета.
-Туфли. Оставь туфли,- хрипит мой кавалер. Что ж, последнее желание исполняют даже палачи перед казнью. А я не палач. Я скорее карающая длань богини возмездия.
- Ну, раз ты так просишь,- ложусь рядом. Закидываю ногу на Игоря. Черт, он что? Он кончил? Твою же мать, какая мерзость.
- Прости, я скоро снова буду готов.
- Ну что ты, милый. Так даже лучше. Фото будут огонь.
- Какие фото? А ну отстегни меня, сука,- рычит Леснов. Дергается, как паук, застрявший в собственной же паутин. Паутине лжи и козлятства.
- Те, которые я продам твоей жене. Ты же кобель, потаскун, изменник. А измена в вашем брачном контракте прописана, как повод отторжения у тебя половины активов. Класс, правда? Она разведется с тобой. И без штанов оставит. И станет свободной и счастливой. Без всей этой грязи. Изменять нехорошо, противно и дорого, дорогуша. Или как там ты меня еще называл? Лапуля? А жене своей ты когда подобные слова говорил в последний раз? В общем не дергайся, только руки поцарапаешь.
- Сука больная. Ты ведь понимаешь, что я тебя найду? И тогда, я сделаю с тобой такое...
- Прямо такое у тебя не получится. Ты скорострел, Игореша. И это еще один повод, избавить от тебя твою супругу. Аривидерчи.
- Я найду тебя. Я тебя наизнанку выверну. Ты будешь молить о пощаде.
- Буду ждать, я, знаешь, тоже люблю пожестче, — хмыкаю я, хотя сейчас мне страшно. И предчувствие беды поднимается в теле словно кобра, готовящаяся к прыжку.- Ну, еще разок, улыбочку. Фу, какой ты некрасивый когда злишься. Хотя, ты в принципе некрасивый. Так, а теперь давай ротик заткнем, вот так,- нацепляю на козла, бьющегося в оковах ремни от кляпа. Затыкаю его рот мягким резиновым шаром. Не дай бог еще зубы поломает, а это уже статья. Ну да, конечно это уже чересчур. Но мне же нужно время уйти. А если этот бизон будет орать, как подстреленный, я просто могу не успеть.- Прощай, Игоречек.
Прежде чем уйти целую его в лоб. Он последний. Больше я не “разводила”. Свобода. Это надо отметить.
Черт, кабы знать, я бы не стала зарекаться. Говорят, что загадывать нельзя, можно накликать проблем. А я, дура загадала.
